- Ноктис, не смей! - прорычал он, вскочил из кресла, но сделать ничего не успел. Кайнен не умел обращаться с холодным оружием, но в операциях такого рода действовал ловко и уверенно. Намотав на кулак белые пряди, он обнажил шею Рина и одним резким движением выдрал из основания шеи разъем с подключенным к нему проводником синхронизации.
- Ауч, - скривившись, прокомментировал Эат. Это было больно. Рин не сдержал вопль и рухнул бы на пол, если бы не Лиам, вовремя подставивший локоть и позволивший завалиться на себя. По шее струилась, затекала за шиворот, липкая, горячая кровь. В глазах плыло и, чтобы не выть от боли и ошеломляющего чувства внезапно навалившейся пустоты, Рин вцепился зубами в плечо Лиама. Лиам не спорил и не сопротивлялся.
- Ублюдочная мразь... - расслышал Рин хрип Харана и хохот Дой откуда-то издалека.
- Какого ты творишь, Ноктис?! Ты испоганил мне Ки! - бесновался Змея.
- Зато тебе осталась девка, - равнодушно отозвался Кайнен.
- Руки убрал от Анны! - мгновенно рассвирепел Хитклиф, а перед глазами Рина все плыло и скручивалось в мутную разноцветную спираль.
- Отдайте тогда этого красноволосого! Цвет волос, я надеюсь, это эстетические пристрастия, а не производственный брак?
Своим требованием Гёро вызвал неподдельное возмущение Эата.
- Ты охренел?!
- Тихо, - ренмею не потребовалось даже повышать тон, но голоса вокруг мгновенно замолкли. В повисшей тишине все глаза устремились на Кайнена. Его трясло, било крупной дрожью плечи, тонкие руки, которыми он себя судорожно обнимал, все тощее тельце, а на лбу снова выступила испарина.
- Уведи его, - коротко приказал ренмей своему сородичу. Сородич торопливо подтолкнул Кайнена в спину, но тот неожиданно заартачился. Он обвел мутным взглядом всех присутствующих, и остановился на ярко красном пятне комбинезона.
- Дой... - выдохнул он. - Дой...
Дой, хотя до сих пор проявляла мало интереса к происходящему, тут же спорхнула с места.
- Я рядом, малыш, - проворковала она, ее пальцы коснулись холодной щеки парня и он мгновенно затих, покорно позволив себя увести. Она удалилась с Кайненом, а ренмей обернулся к пленникам. Черные, ничего не выражающие глаза пристально изучили каждого, и под этим взглядом Рину сделалось вдвойне тошно. Но пилот ренмея не интересовал. С жутковатой медлительностью он стянул с руки перчатку и длинные, похожие на щупальца пальцы, потянулись к Харану. Он закрыл глаза за миг до того, как серые пальцы коснулись его лба и висков. В следующую секунду его тело забилось в мелкой судороге. Ренмею это не мешало. Одними пальцами, без видимых усилий он фиксировал голову в неподвижном состоянии, а сам застыл, словно превратившись в изваяние. Никто не решался подать голос или даже сделать шаг. Сам Рин имел весьма смутное представление о происходящем, мог только предположить, что они имеют дело с некой разновидностью ренмейского допроса. Лиам и Хитклиф, мрачные, угрюмые, явно знали об этом гораздо больше, но расспрашивать их сейчас Рин не рискнул. Джуйнхей стоял поодаль и взирал на допрос с брезгливостью и презрением, Эат - с светским исследовательским интересом. Наконец ренмей отмер и плавным движением разжал пальцы. Харан хрипло закашлялся и рухнул на колени, как подкошенный.