За Данте на первый этаж ворвались все его выжившие собраться по отряду. Семеро воинов в чёрной броне, защищающей от множества попаданий, несут гнев своего повелителя. Доспех медленно превращается в клочья материи, боезапас на исходе, оружие едва не плавится от напряжения, но семёрка несёт лишь уничтожение, став подобием ангелов смерти. Доски под ногами стелятся трупами, серые стены красятся в багровый и изливаемому гневу нет предела.
Данте подгоняет предпоследний магазин и расстреливает врага без жалости. Край глаза замечает яркий, светлее солнца и жарче его, луч. Спустя секунды ароматы жареного мяса заполнят пространство. Но парень не удивляется этому. Он молча сеет смерть под шум залпов автоматов и крики агонии, с еле сдерживаемой яростью подавляя огневые точки врага.
Внезапно на поле боя появился особый воин. Он буквально вынырнул из-за одного угла, коих тут множество, чтобы укрываться от выстрелов. Его тело окутывают стальные пластины, а лик скрыт за шлемом, отдающим нотками средневекового барбюта. Вся стрельба моментально смолкла, переменившись на металлический стук массивных бронированных ног. Руки похожи на большие кулаки, которые запросто пробьют стенку. Данте подлинял автомат, сжал курок, и вырвавшаяся очередь только отлетела от существа, озарив пространство вспышками света.
– Тебе меня не достать! – Взревел диким рыком пилот экзоскелета. – Ты жалок со своим автоматиком! Сейчас ты сдохнешь, – противник поднял руку и пальцем ткнул в отряд, – а из твоих подручных и своими руками выдавлю жизнь! А-а-а-а-а-а!!!!
Враг накинулся с поразительной скоростью. Стальная кисть одним ударом откидывает юношу, и парень приземляется в стену. Хруст костей, боль по всему телу, готовая выбить из сознания, но всё же Данте видит бой. Как воины поливают плотным огнём тварь, как одному из братьев словами рёбра и отбросили в сторону и сквозь шлем прорываются звуки дикого хохота.
Но внезапно жуткая пляска поспешила закончиться. Белый жаркий луч с рёвом прорвался через окно. Его пламенного касания хватило, чтобы разорвать доспехи костюма, заставив их таить, как сливочное масло от соприкосновения с огнём. Воин кричит, причём дико, оглушительно. Его броня плавится и льётся прямо за пластины. Скрываясь от выстрелов, боец подставил спину под огонь автоматов и повернулся лицом к Валерону. Данте, превозмогая гвоздящую боль и сопротивление мышц, поднимает автомат и, сжимая курок, выпускает остаток пуль. Дуло выпалило пламень и патроны, что при соприкосновении с грудью рвут плоть, ворошат её, превращая в кашу. Воин в костюме заткнулся и пал на доски, заваленные трупами. Враг увидев крушение исполина не выдержал и бросил оружие, ибо все сочли дальнейшее сопротивление напрасным, ибо что можно противопоставить ангелам смерти, убившим лучшего из лучших?