– Вы, господин? – С круглыми глазами юноши прозвучал вопрос. – Вы были рыцарем?
– Да, я тоже был одним из братьев ордена. Всё до тех пор, пока Южно-Апенниннский Ковенант не отправил против нас армию. К ним ещё и олигархи присоединились. Гнилое воинство захотело нас всех истребить.
– А за что вас покарать хотели, господин?
– За вольнодумие, юноша. Мы были как заноза для тех властей, ибо делали людей свободными. После наших проповедей никто не хотел подчиняться антинародной людоедской власти. Нас назвали отступниками и раскольниками, отправив три полка и корпус наёмников. Три дня мы держали нашу цитадель, пока в живых остался я один, но и жизней нечестивцев мы тогда забрали знатно. Тоскую о том, что не погиб рядом с братьями.
– И что тогда, господин?
– Десять лет я скитался в изгнании, пока не возглавил наёмничью банду. Вместе с ней я позже и примкнул к Канцлеру, отомстив за всё в войне «Нефритового Беса».
– Что вы хотите этим сказать? – Настороженно спрашивает Данте, напрягая слух и мысль.
– Понимаешь, Рейху нужен новый защитник. Я разумею, что Первоначальные Крестоносцы это ненадолго… понимаю. Когда мы станем невыгодны Канцлеру он от нас избавиться и станем мы историей. Я хочу возродить орден, только в новом обличье, дабы он навсегда стал щитом и мечом будущей великой Империи. – Джузеппе внезапно схватился за монетку, став вертеть её в руках. – Мои братья создают только личные отряды телохранителей, будь то «Преторианцы» Эмилия или «Кровавые Ястребы» Конвунгара, но я вижу в своём орден, продолжение моего братства, создав его по новым стандартам.
– А как же догматы иерархичности или равенства, данные Канцлером? Разве они уже ничего не значат?
– В нашем братстве все равны, Данте, ибо такова заповедь Его. Но всё же я вижу в тебе шанс на иное возрождение Рейха, когда тот встанет на путь саморазрушения.
– Почему я? Почему не ещё кто-то из тридцати «Теней»?
– Ты показал себя хорошим командиром и ради того, что любишь, готов пойти на смерть, чего не скажешь об остальных. Даже капитан «Преторианцев» с удивлением высказался о тебе. Мало кто даже среди «Утренних Теней» готов вступить в бой с заведомо превосходящим противником, а ты пошёл на это беззаветно, отбросив и страх.
– Разве я похож на командира?
– Нет, но ты можешь им стать. Поверь моему опыту. Я вижу тебя, как первого среди равных, Данте, как того, кто возглавит равновеликих братьев и сестёр, направив их против врага подобно клинку. Сейчас ещё рано говорить о создании ордена, так как нет момента или благой воли Канцлера на это. Но всё же в будущем ты можешь стать тем, кто будет сам творить судьбу для себя и остальных.