Лифт нашёлся довольно быстро. Спустя две минуты блужданий по коридорам, смотря на множественные тусклые двери кабинетов, Валерон вышел к шахте лифта. Пара нажатий на сенсор и тихое мелодичное звучание вещает о том, что лифт едет откуда-то снизу, далеко из-под земли. Когда двери распахнулись, Данте вошёл в кабинку и нажатием пары сенсорных кнопок отправился на третий этаж. Сама кнопка значилась как «Уровень десять», и мысль о том, что ещё под землёй где-то семь уровней пришла сама собой.
Третий этаж представлял собой более праздничные помещения. Тут и чёрные флаги Рейха, и молитвенные стяги, написанные на веленованой бумаге, и ароматы благовоний, и расписанные религиозными гимнами текста.
– Данте! – Знакомый голом окликнул парня. – Пошли за мной.
Парень быстро развернулся, и на его глаза попалась высокая фигура. Мужчина в чёрной рясе, с броне-нагрудником и укреплёнными пластинами для голени и рук, сверкающими металликом из-под чёрной рясы. И, несмотря на такой новый наряд, юноша узнал черты лица человека, радостно воскликнув:
– Отец Патрик!
– Я Примус-Капеллан, – тут же сурово молвит священник, словно не узнавая Валерона, – называй меня так, солдат. А теперь за мной. Первоначальный Крестоносец уже заждался тебя.
Данте сильно удивился такому поведению своего друга. Как он сильно изменился. Его лицо стало жутко строго, а голос чеканил холодом. А может это обычная маска служения? Или фанатичная вера делает из людей машины веры?
Спустя минуты четыре блужданий по различным коридорам двое парней вышли к удивительному помещению. Оно находится в довольно скрытном месте, за лабиринтом переходов и дверей, а сам вход в него прикрыт куском парчовой ткани, за который и нырнули Патрик с юношей.
Пространство не обширно, но его содержание… удивляет. Всё вокруг залито холодным, светом, не тусклым, но лунным, исходящим от полдесятка ламп и касающимся всех предметов. В центре растёт небольшое деревце, посаженное в подобии каменного, гравированного колодца. У стен комнаты, имеющую форму восьмигранника, из тех же отёсанных тёмных камней собраны клумбы, в которых растут различные цветы, изливающие в воздух благоухание. Но вот только эти изумительные и прекрасные создания природы, словно из загробного мира – бледные, хрупкие и как будто на грани того, чтобы начать вянуть. Под сапогами Данте каменная плитка с узором, выкрашенная преимущественно в тёмно-синие цвета.
Умиротворение этого места не входит в молодую душу Данте. Он не может понять, оттого и волнуется, почему его сюда притащили, а посему вопрос сам срывается с губ: