— Но я могу помочь.
— Хотя ваши обвинения и голословны, я поговорю с кузеном, но сейчас он за границей.
— А вы не можете приказать ему вернуться? Вы ведь глава государства, не так ли?
Зейн швырнул на стол папку и подошел к ней вплотную.
— На каких, собственно, основаниях? — прорычал он. — Что я имею? Слово женщины, которая лжет на каждом шагу с момента нашей встречи? Которая оскорбляет меня, и мою семью, и мое правительство? Которая подвергает сомнению мои взгляды и суждения?
Амалия внутренне подобралась, стараясь не замечать харизму, которую он излучал, несмотря на гневную тираду.
— Вы несправедливы. Мое поведение не должно влиять на дело Аслама, если вы хотите справедливого суда.
— Согласен. Но у меня сейчас связаны руки. Возвращайтесь домой. Вы пока ничего не можете больше сделать для брата.
— Я хотела бы извиниться за непрошеное вторжение, если это уменьшит ваш непомерный эгоцентризм.
— Вы приносите извинения и одновременно снова оскорбляете меня. Я отнюдь не эгоист, у меня очень много работы, а вы мне сильно мешаете. Я сделал для вас все, что мог. И я поговорю с кузеном, но это может случиться через несколько месяцев.
— А Аслам, значит, будет все это время находиться в тюрьме за то, чего не совершал?! — почти выкрикнула она. — Ладно. Но в таком случае я прямиком отсюда иду в редакцию самого грязного таблоида. Пресса ведь обожает вас, не так ли?
— И что же вы собираетесь предложить таблоиду? Рассказать, что почувствовали, ответив на мой поцелуй? Вы пополните ряды моих поклонниц? Вы расскажете прессе про неудачную попытку соблазнить шейха?
Амалия смертельно побледнела, но Зейн не чувствовал угрызений совести.
— Нет, я расскажу им, почему дворец был пуст. Расскажу про мисс Янг и ее список претенденток. В ярких красках опишу ярмарку невест.
— И каков же вывод вашего извращенного ума?
— Вы создаете персональный гарем.
Зейна трудно было чем-либо неприятно удивить. Например, статья в «Селебрити спай» сильно ему насолила.
Теперь вот второй неприятный сюрприз. Эта молодая изящная женщина, похоже, ему угрожает…
Ангельская внешность и стальная решимость отстоять брата. Зейну не доводилось встречать подобную женщину.
— Вы пытаетесь шантажировать меня. А я — шейх Халиджа, самый влиятельный человек в государстве. Одно мое слово — и вашей карьере, если таковая у вас имеется, конец. Я могу сделать так, что ваш отец не сможет преподавать ни в одном университете Халиджа.
Амалия побледнела еще сильнее, а ее топазовые глаза лихорадочно блестели.
— Если я полечу вниз, то и вас прихвачу с собой. Но я не позволю моему брату гнить в тюрьме, пока существует хотя бы малейший шанс на его спасение. Я не оставлю его на вашу милость.