В тот же миг жгучая боль пронзила Амалию, и она вскрикнула, уткнувшись в твердое плечо.
— Черт возьми, Амалия, почему ты мне ничего не сказала? — строго спросил он.
— Я должна была сказать, сама знаю. Но я же говорила, что в моей жизни были только мама и Макс… — Она умолкла, увидев его помрачневшее лицо. — Ты думал, что у меня роман с Максом?
— Да, по нему было видно, что он хотел не только тебя защитить.
— Так и есть. У нас было несколько свиданий, но я видела в нем лишь босса и, может быть, старшего брата. Тогда я сказала ему, что не хочу разрушать наши дружеские отношения.
— Но он так на тебя смотрел сегодня… — Не договорив, Зейн понес ее в кровать.
Амалия приникла к его плечу и, вдохнув мускусный запах его кожи, попросила:
— Не покидай меня, Зейн. Я пришла к тебе сегодня, потому что хотела этого.
Он нежно погладил ее по щеке, а в глазах было столько тепла, что сердце Амалии забилось сильнее.
— Я причинил тебе физическую боль, Амалия, что само по себе ужасно. Я не могу оправдать…
— Но я же хотела этого, — продолжала умолять она, отбросив гордость и стыд.
В его душе боролись противоречивые чувства.
— Ты согласилась на нашу игру. Я не могу дать тебе большего. Ты так долго берегла себя. На моем месте должен был быть кто-то особенный.
— Ты для меня особенный, Зейн.
Его взгляд мгновенно стал отчужденным.
— Пожалуйста, не закрывайся от меня. Я ни о чем не прошу. Просто чувствую между нами связь, а ты?
— Не тешь себя иллюзиями, Амалия. Это старая как мир похоть.
Амалия молча проглотила обидные слова.
— Пусть так, но ты первый мужчина, которого я хочу. Как насчет того, чтобы сдержать слово, шейх? — отчаянно спросила она. — Разве мне не положена награда за испытанную боль? Ты всегда оставляешь женщину неудовлетворенной? Вероятно, та статья в таблоиде…
— Ты упрямая ведьма, манипулирующая мужчиной, — проворчал он, забираясь в кровать.
Амалия откинула простыню, с замиранием сердца любуясь его совершенной мужской красотой, в то время как его руки неотрывно гладили и ласкали ее тело.
Шелк простыней приятно холодил их разгоряченные тела, и Амалия наслаждалась новыми ощущениями, которые будили в ней его ласки.
Она почувствовала, как его губы и пальцы ласкают ее мгновенно затвердевшие соски, а другая рука касается бугорка Венеры, и слегка напряглась.
— Ш-ш-ш… сладкая моя, расслабься. Ты ведь доверяешь мне, Амалия, — ворковал он.
Амалия открыла глаза и утонула в расплавленном золоте его взгляда. Она всем существом потянулась к нему и ответила:
— Да.
— Тогда слушайся меня, — шутливо приказал он, продолжая ласкать интимные складки влажного лона. — Ты прямо огонь, милая моя, просто слушай свое тело и руководи мной, как ты делаешь всегда, — хрипло пробормотал он.