— Ты последняя женщина на Земле, которую можно обвинить в трусости, Амалия.
Она стала бледной как полотно.
— Неужели так трудно поверить, что я хорошо о тебе думаю, Амалия?
— Разве важно, что ты считаешь меня умной, сильной, красивой, Зейн? Ты ведь выбрал…
Она не смогла договорить. Воцарилось тягостное молчание. Зейн едва сдерживал эмоции.
Амалия сидела опустив плечи, поникшая, как цветок без воды. Он вдруг понял, чего ей стоило прийти сюда сегодня, чтобы увидеть женщину, которую он выбрал в жены.
Увидев Амалию такой ранимой и печальной, Зейн растерял все высокомерие, гордость и самоуважение. Она сделала шаг навстречу, а он только и делает, что смущает и унижает ее. Любовь, похоже, сродни американским горкам, когда восторг сменяется отчаянием.
— Здесь сегодня нет невесты.
Амалия нахмурилась. Зейн заметил, что она задрожала всем телом.
— Нет невесты? Что это значит? — Амалия нервно откинула свисающие на лицо пряди волос. — Но на свадьбу прибывают гости из соседних стран и члены твоей семьи, повсюду установлены телекамеры для прямых включений. Как это, черт побери, нет невесты?
Зейн подошел к ней и взял ее за руки. Сердце в груди бешено колотилось.
— Я забыл сделать предложение невесте. Она ничего не знает. Вопреки всему я надеялся, что она все же появится сегодня. Картер считает, что я сошел с ума, и, похоже, он прав.
До Амалии дошло происходящее. Она отдернула руки.
— Амалия…
— Ты мерзкий манипулятор!
— Манипулятор? Но ты будто испарилась. Ты не отвечала на мои звонки. Ты вычеркнула меня из жизни, как своего отца.
— Потому что мое сердце разрывалось на части, когда ты был рядом. У меня не было сил сопротивляться. Предложи ты мне тогда остаться, и я бы осталась.
— Ты понятия не имеешь, как я сожалею, что заставил тебя через это пройти. Как бы я хотел… — Он с нежностью посмотрел на нее. — Ты выйдешь за меня? Сегодня?
— Ты пытаешься спасти лицо?
— Отнюдь. Советники по-прежнему считают тебя неподходящей партией для меня.
— Я знаю. Именно поэтому я здесь. Хотела сказать тебе и твоим советникам, что все вы чертовски ошибаетесь.
В душе у него забрезжила надежда.
— Так что ты собиралась мне сказать?
— Я думаю, ты не прав, что лишаешь себя личного счастья во имя долга перед страной. Твое предположение, что я помешаю тебе управлять страной, полный абсурд. Я понимаю, что такое долг и самоотверженность, лучше, чем ты думаешь. Я много лет ухаживала за матерью, посвятив жизнь только заботе о ней. И я не падала духом и не возмущалась. Я никогда не подведу тебя, Зейн. Истории известно немало королей и президентов, женившихся по любви, и это только укрепило их правление. И если ты считаешь, что я буду тебе помехой, значит, ты не тот, за кого я тебя принимала, — закончила она.