Моэму, которому никогда не удавалось легко играть роль отца и дедушки, визиты многочисленной родни стали утомительными, хотя основная нагрузка по их организации ложилась на плечи Серла. В 1957 году, когда Моэму исполнилось восемьдесят три года, он решил, что больше не может выносить нарушений своего распорядка. С этого момента родственники стали гостить у него гораздо реже.
Моэму льстило, что, выйдя замуж, Лиза породнилась с аристократической семьей, но он всегда с недоверием относился к ее новому мужу. В 1949 году его зять предложил писателю учредить компанию на Нормандских островах, чтобы его наследники могли избежать уплаты налога на наследуемое имущество. Принятие этого предложения означало бы передачу семье Хоупов большой части принадлежащего писателю имущества, в результате чего, как указали Моэму его адвокаты, он утратил бы над ним контроль. Имел ли писатель на то основание или нет, но он пришел к выводу, что его дочь и зять подбираются к его накоплениям. Когда в 1949 году Лиза ждала ребенка, он выразил недовольство тем, что, как ему показалось, они рассчитывали на автоматическое открытие им счета в банке на имя его нового внука. Утверждают, что, как-то гуляя с одним из своих друзей по территории своей виллы, он преднамеренно остановился под окном комнаты, в которой разместилась дочь с ее мужем, и громко сказал своему собеседнику: «Он женился на ней ради денег, а она — чтобы стать титулованной особой».
К 1956 году вопрос о том, как распорядиться наследством Моэма начал вызывать трения в семье. Писателю не нравилась идея передачи управления его финансовыми вопросами в чьи-либо руки по ряду причин, и прежде всего потому, что это предполагало признание его старческой немощи и неспособности принимать здравые решения. Кроме того, он испытывал неоправданные, хотя и вполне реальные опасения остаться без денег, которые позволяли бы ему и дальше жить с комфортом. И наконец, он хотел сам распоряжаться богатством, которое создал упорным трудом в течение более чем полувека.
Хотя отношения между Моэмом и дочерью в 50-е годы оставались натянутыми, он продолжал тратить значительные средства на ее детей. К тому времени он уже открыл счета в банке для детей Лизы от Паравинчини, а в 1953 году уполномочил Элансона сделать то же самое для Джулиана и Джонатана. В 1957 году он дал взаймы дочери 15 000 фунтов на приобретение дома в Лондоне, а в 1959 году, когда он приезжал в английскую столицу, чтобы присутствовать на первом балу внучки Камиллы, он приобрел ей по этому случаю роскошный наряд.