— Тринадцать.
— Что заставило тебя прийти сюда?
— Голод, — ответила она.
Вобравшее в себя столько трагедий слово ужалило его: повышенная чувствительность всегда причиняла ему мучения. Его возбуждение сняло как рукой. Дав ей денег (он не был богат и потому не мог позволить себе чрезмерную щедрость), он велел девочке одеться; затем медленно поднялся по склону холма к себе в номер и лег спать».
Юг Европы привлекал Моэма по тем же причинам, по которым его влекли к себе люди с непохожим на него характером. Склонного к общению и спонтанному проявлению чувств, его тянуло к людям, излучавшим жизнерадостность и обладавшим способностью легко сходиться с другими. Поэтому, как он ни старался казаться сторонним наблюдателем, естественное проявление к нему доброжелательности со стороны жителей испанских деревень не могло не найти отклика в его душе и не пробудить в нем желание откликнуться на проявление чувств других людей.
Но даже среди самых восторженных описаний атмосферы юга проскальзывала мысль о том, что реальность не приносит полного удовлетворения. На последней странице «Страны Пресвятой Девы» он утверждает, что чтение книг о путешествиях приятнее, чем сами путешествия. В «Ионическом море» он затрагивает эту же тему: «В конце концов именно воспоминания приносят самые приятные ощущения. Клянусь, что в реальной жизни вид ночного Везувия с огнедышащим нимбом вызывал во мне самые щемящие чувства именно тогда, когда я думал о нем в Лондоне. Увы, я никогда не вспоминал так ностальгически погоду в Неаполе, как в промозглые дни английской зимы, когда я с грустью взирал на унылый пейзаж за окном». Но как бы ни пьянило Моэма ощущение свободы и жизнерадостности Андалусии, он приехал в Испанию для того, чтобы написать книгу. К концу своего пребывания он создаст роман, который первоначально назывался «Творческая натура», а затем «Художественный темперамент Стивена Кэри». Предтеча «Бремени страстей человеческих», этот построенный на автобиографическом материале роман о становлении юноши явился незрелым плодом не совсем еще уверенного в себе автора. Рыхлый сюжет, небрежный слог, множество лишних деталей и отсутствие тонких штрихов лишают его жизненности, которая отличает «Бремя страстей человеческих». Перегруженность ненужными описаниями, высокопарный стиль делают его разительно непохожим на «Лизу из Ламбета» и на все, что будет создано Моэмом в более поздние годы. Как предполагает название романа, молодой автор находился под влиянием эстетов конца XIX века. Его главный герой — довольно откровенный портрет самого Моэма, образ того, каким, по его мнению, должен быть молодой человек. Безмерно наделенный байроновскими чертами, Стивен воображает, что в нем байроновская душа, что он Чайльд Гарольд, играющий на пианино Вагнера, в основном отрывки из «Тангейзера».