После смерти матери в «Голуа» было написано о ней как о женщине, которая совсем недавно украшала своей ослепительной красотой самые изысканные салоны, а в «Жиль Блазе» она была названа «очаровательной дамой, имевшей множество друзей в высших слоях парижского общества, где она была одной из самых заметных фигур, а также, разумеется, и в британском посольстве».
Летом Моэмы снимали дом в Довиле и жили у моря. Моэм вспоминал, как мать, сидя на пляже, занималась вязанием или разговорами и одновременно наблюдала за тремя игравшими в воде или на пляже детьми. Поскольку Уилли по малолетству не мог присоединиться к братьям, он находился под присмотром няни.
О ранних годах, проведенных Моэмом в Париже, мы многое узнаем из его воспоминаний и записей его племянника. Кроме того, имеются очень ценные зарисовки этого периода жизни Моэма, сделанные Виолеттой Хаммерсли. Несмотря на краткость, они восполняют много интересных деталей о детстве писателя, объясняющих особенности его развития как личности. Она вспоминает, как в воскресные дни ее сестра часто приглашала в гости Уилли Моэма и тот, «обладая исключительно богатым воображением», придумывал для них всякие игры. В парке, пишет она, «мы держались особняком; иногда Уилли понарошку раздавал нам воображаемые французские монетки у палаток, где продавались игрушечные деревянные мельницы, разноцветные воздушные шары и имбирные пряники самых разных форм; иногда он изображал старуху, держа в руке жестяную кружку, откуда извлекал вафли в сахарной пудре. Мы с удовольствием принимали это угощение во время кукольных представлений».
Эта беглая зарисовка показывает наделенного богатым воображением, изобретательного мальчика, с которым друзьям было весело. Она свидетельствует также о его раскованности и общительности. Описание Виолетты Хаммерсли резко контрастирует с образом скромного и застенчивого молодого человека, каким он станет через несколько лет. Как ни странно, но в своих записях она совсем не упоминает о заикании маленького Уилли. Когда Робин спросил ее об этом, та ответила: «Нет, я не помню, чтобы он заикался в детстве. Помню только, что он рассказывал нам необыкновенно занимательные истории».
Как проникновенно заметил Энтони Кэртис, «можно ли себе представить более безоблачное, беззаботное и полноценное детство?» Имея отца, хотя и державшегося несколько особняком, но прекрасно обеспечивавшего семью материально, и красивую любящую мать, Уилли просто купался в любви и в романе «Бремя страстей человеческих» писал, что только такая любовь «абсолютно бескорыстна». К сожалению, этот период оказался последним, когда, по мнению Моэма, он был так счастлив.