— И, возвращаясь к убийству Эвелин Гамильтон, — сказал Гриноу, — старший инспектор проверил сумочку, которую распотрошили в бомбоубежище, и разные предметы из нее, но нашел только отпечатки жертвы.
— Надеюсь, с консервным ножом и щипцами у старшего инспектора получилось удачнее.
— Боюсь, что отпечатки смазаны. Однако он подтверждает мнение сэра Бернарда о том, что наш нападавший — левша: на консервном ноже смазанный отпечаток соответствует мизинцу левой руки. Щипцы тоже держали в левой руке, и на зеркальце из распотрошенной сумочки отпечатался левый большой палец. Опять-таки он нечеткий, однако все указывает на то, что у нас действительно левша.
Агата оторвалась от записей:
— Тед… инспектор… я должна сказать, что очень великодушно с вашей стороны тратить время на то, чтобы поделиться всем этим с… как бы это сказать?.. совершенно посторонней надоедой.
— Агата, из Министерства внутренних дел мне приказано предоставить вам все условия. Но помимо этого, вы уже невероятно помогли в этом расследовании — не только благодаря тому, что связали жертву с театром, но и вашей наблюдательностью.
— Я могу только повторить, что вы очень великодушны. Право, я краснею. — Но, конечно, она ничуть не покраснела. — Вам удалось разыскать мужа миссис Оутли?
— Да, удалось. Наши люди нашли его в Блэкпуле. Похоже, он тут ни при чем. Его алиби на ночи убийства оказались, как вы пишете в своих книгах, железными.
Она рассмеялась:
— Ну, вообще-то большинство «железных» алиби в моих книгах принадлежат убийце.
— Готов поклясться, что в нашем случае это не так. Этот тип уже больше года назад разошелся с женой по взаимному согласию. Они сохранили в целом дружеские отношения, и он время от времени навещал ее в Лондоне. Последний раз — примерно неделю назад.
— Он знал о профессии жены? Я имею в виду не танцы и не театр.
— Мистер Оутли утверждает, что нет. Я ему не верю.
— Ну… такая ложь — не основание для подозрений.
— Совершенно верно. Однако, Агата, в основном я позвонил, чтобы отчитаться вам относительно ваших друзей из театра. Мы проверили их всех.
— Теперь мне очень стыдно.
— Нет никаких причин стыдиться. Я могу сообщить вам о них в основном только хорошее: их рассказы, их алиби подтвердились.
— Тед, тогда почему вы сказали «в основном»?
Вздох инспектора в трубке прозвучал очень четко:
— С этой проблемой в связи с алиби сталкиваются все следователи вне книг: у людей они редко бывают железными.
— Вы имели в виду, что сложно определить, не выскользнул ли Ларри Салливан из отеля, а потом снова вернулся? Слишком много дверей?