— Да нет,— ответил я.— Уж в чем в чем, а в этом я вполне уверен.
Она немного поколебалась, потом спросила:
— А ты не мог бы объяснить почему?
— Должно быть, все дело в характере,— ответил я.— А потом, там я чувствую себя куда непринужденней, чем где бы то ни было еще. Хотя, наверное, есть и другое объяснение.
— Не знаешь какое?
— Даже не пытаюсь найти этому хоть какое-то объяснение.
Она не настаивала. Я крепко сжал ей локоть и проговорил:
— Кажется, я действительно доволен, что уплыл.
Она окинула меня слегка недоверчивым взглядом, должно быть, из-за моего тона, но промолчала. Я же еще добавил:
— Если хочешь, на следующей стоянке мы с тобой снова спустимся на берег.
— Если хочешь.
Она как-то расслабилась и с улыбкой добавила:
— Но мне будет уже нечего тебе рассказывать.
— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом,— возразил я.
Она широко, от души улыбнулась.
— Ты думаешь?
— Уверен. У всякого найдется, что рассказать другому, у каждого есть своя история, разве не так?
— Послушай,— как-то раздумчиво проговорила она,— ты ведь понимаешь, все может быть, правда? Я хочу сказать, вполне может случиться, что он окажется за углом следующей улицы, разве не так?
— Знаю,— ответил я,— и даже на яхте, представляешь, мы возвращаемся, а он уже тут как тут…
— Ты прав,— согласилась она, смеясь, но как-то через силу,— так всегда и бывает, когда ищешь кого-то.
— Да, знаю. Но надеюсь, что этот твой Гибралтарский матрос — человек тонкий и с пониманием.
Какое-то время мы шли молча.
— Странное дело,— заметила она,— я никогда не задаю себе вопроса, что буду делать, если наконец отыщу его.
— Так уж и никогда?
— Почти никогда.
— Что ж, всякому овощу свое время,— заметил я. Мы рассмеялись.
— Я просто неспособна,— пояснила она,— думать дальше того момента, когда снова его увижу. Того момента, когда он окажется вот здесь, рядом, совсем близко.
— Но ведь теперь,— заметил я,— действует срок давности. Так что ты разыскиваешь уже свободного человека, разве не так?
— Да, ты прав. Он будет уже не совсем тот, что прежде.
— Но ты по-прежнему ищешь его по портовым городам, где скрываются преступники.
Я засмеялся немного на манер Бруно, когда тот утверждал, будто она просто издевается над людьми. Она восприняла это вполне благодушно:
— Но ведь нельзя же искать повсюду, приходится выбирать.
Мы уже миновали торговую улицу и добрались до окраины города. Было видно, как он медленно сходил на нет, перерастая в кукурузные поля.
— Нет никакого смысла идти дальше,— заметил я,— надо бы все-таки вернуться назад.
Мы снова пересекли весь город, путь был не слишком долгим, нам хватило от силы минут двадцати, чтобы добраться до порта. Когда мы уже почти пришли, она спросила: