— Выходит, ты тоже здесь ни хрена не делаешь, так, что ли?
— Я подумываю, не привести ли в порядок библиотеку,— ответил я.— Но это так, благие намерения, не больше того.
— По-моему, на этой яхте всем глубоко наплевать, в порядке эта библиотека или нет…
— Поди знай,— возразил я,— а вдруг она на следующей стоянке подберет какого-нибудь философа…
Мы оба дружно рассмеялись.
— А вот мне совсем нечем заняться,— продолжил Эпаминондас,— для меня тут не осталось никакой работы. Хотя, по правде говоря, я никогда особенно не любил этого занятия, гнуть спину…
— Я тоже. Правда, кто знает, может, наступит день…
— Ты-то хоть чем-то занимаешься,— пошутил он.
— Скоро будет Гибралтар,— заметил я.
— Завтра утром, на заре. Знаешь, я тоже, когда проходил здесь в первый раз, чувствовал себя не в своей тарелке.
— А что ты вообще об этом думаешь?
— О чем? О Гибралтаре, что ли?
— Да нет. Как ты думаешь, есть у нее хоть маленький шанс?
— А какого же, по-твоему, хрена мы здесь делаем, если у нее нет никакого шанса?! — возмутился он.
— Само собой. Мне просто хотелось узнать твое мнение, вот и все.
— Ну и вопросики же у тебя…
— Знаешь, я хотел сказать тебе одну штуку. Нельсон Нельсон — что-то уж очень странное имя.
— Опять-таки повторяю, какого хрена мы здесь околачиваемся, если…
— Да пусть бы даже на его месте оказался кто-нибудь другой,— возразил я,— какая разница, все равно мы были бы здесь.
— Да, что правда, то правда,— согласился Эпаминондас,— король шариков или король придурков, главное, что он его убил, а остальное нам без разницы.
— Знаешь, иногда мне кажется, будто существует целый десяток разных историй об этом Гибралтарском матросе.
— Может быть, но матрос-то только один, вот в чем штука. И это крепкий орешек.
Он замолк и как-то подозрительно уставился на меня.
— Что-то ты задаешь чересчур много вопросов,— предупредил он,— ни к чему это все.
— А почему бы нам об этом не поговорить? Что здесь плохого?
Потом добавил:
— А вообще-то мне это даже и неинтересно. Просто дама все время только об этом и твердит. А я-то что, надо же о чем-то разговаривать.
— Да нет, может, эта дама и не всегда знает, чего хочет, но уж, во всяком случае, она не из болтливых, это точно.
— Какая разница, все равно же мы туда плывем, к этим эве.
— У нее нет выбора, если бы он у нее был…
— Да, что правда, то правда. Выбора у нее нет.
— Вляпалась в такую скверную историю, как же ей теперь пойти на попятный… Вот такие дела.
— Тебе очень хочется его отыскать?
— Да ведь только я один в это и верю.
— Это или что другое, какая ей разница?
— Да нет,— возразил он,— не совсем.