— Да люди как люди, ничего особенного,— пояснил я.— Правда, у них такой зверский аппетит, что они пожирают все, что ни попадается им на глаза.
Никто никак не прореагировал. Каждый выслушал, не поняв ни слова. Было слишком жарко, чтобы что-нибудь понимать.
— По-моему, и этот вечер тоже пропал впустую,— чуть слышно прошептала мне Анна.
— В следующий раз,— заметил Эпаминондас,— надо будет хоть описать его, нарисовать портрет, что ли.
— А какого черта они здесь делают, эти ящеры? — поинтересовался наконец красавчик Жожо.
— Ладно, хватит,— проговорил Анри.
— Не заводись,— успокоил его бармен,— я тебе потом все объясню.
— Они здесь не делают абсолютно ни черта,— смеясь, пояснила Анна,— просто стыд и позор, какие бездельники…
— Они такие огромные, страшные,— добавил бармен,— охотятся за всем, что попало, им без разницы, что на море, что на суше…
— Этот за словом в карман не полезет, прямо в точку,— корчась от смеха, пробормотал Эпаминондас.
— Надо же,— признался красавчик Жожо,— сроду не слыхал ничего подобного.
— Черт побери! — заорал Эпаминондас.— Да всем уже давно все известно, только вы один и остались…
— А как насчет птиц, может, они? — поинтересовался Анри.
— Да,— проговорила Анна,— похоже, еще один вечер пропал впустую.
— Птицы,— вздохнул я,— это как любовь, они всегда были. Любые прочие твари могли исчезнуть, но только не птицы. Как любовь.
— Все ясно,— понял Эпаминондас.— Когда у тебя есть крылья,— пояснил он,— ты всегда можешь улететь от любого стихийного бедствия.
— Потрясающе,— восхитился Анри.— Подлейте-ка еще,— обратился он к бармену.
— Похоже, и мы тоже когда-нибудь исчезнем,— заметил Анри.— Господа, может, выпьете что-нибудь с нами,— обратился он к нам,— и мадам тоже? Тогда пять, Андре, вас ведь зовут Андре, я не ошибся? Да, коньяку.
— Надо надеяться, что нет,— проговорил Эпаминондас,— а вдруг пронесет, может, и не исчезнем.
— А эти самые ящеры, они еще здесь? — все не унимался красавчик Жожо.
— Кто знает,— ответил я.
— Хорошо сидим,— заявил Эпаминондас.
— Мы приехали сюда немного поразвлечься,— пояснил Анри.— На Уэле, там, конечно, очень красиво и все такое прочее, но особенно не повеселишься…
— Ах, вот оно как? — спросил Эпаминондас, надеясь на дальнейшие разъяснения, но так их и не дождавшись.
— Глядя на вас, никогда этого не скажешь,— заметил Андре,— у вас такой вид, будто вы только и делаете, что веселитесь вовсю.
— Поглядите, он опять за свое,— проговорила Анна, указывая в сторону Леграна.
— Правда, что-то тебя опять перекосило,— удивился Анри.— Снова забыл какое-нибудь слово?