— Если вы начнете говорить с ним таким манером,— вмешался Андре,— этому конца-края не будет. Это же не человек, а настоящее зубчатое колесо, так и будет цепляться. Полный кошмар.
— Какие, вы сказали, животные? — переспросил красавчик Жожо.
— Крокодилы,— заорал Анри,— кро-ко-ди-лы! Те самые пресмыкающиеся, которые тебе так сильно нравятся.— Руками он изобразил на стойке бара, как передвигаются крокодилы.— Ну вот, теперь понял, может, кончим об этом, а?
— Осторожно, никаких новых слов,— предостерег Андре.— Всякие новые слова, они только возбуждают Жожо. Ему надо знать все. Был случай, когда один клиент имел неосторожность заговорить насчет разведения скота в Шароле, ты помнишь, Жожо? Так вот, все это продолжалось до двух часов утра. Клиент перебил полдюжины стаканов, потому что у него уже не хватало терпения. Заметь, Жожо, я на тебя совсем не в обиде. Просто надо знать, как с тобой разговаривать, ты ведь не такой, как другие. Ты у нас, так сказать, человек одержимый. Только не сердись, это не беда, ты тоже имеешь право на место под солнцем, как и все прочие.
— Не то слово,— заметила Анна.
— Мне все интересно,— проговорил красавчик Жожо,— уж такой я уродился на свет. А вот сам я, сам я никому не интересен.
— Да нет, ну что вы,— рассеянно заверил его Легран,— зачем же так говорить?
— Все-таки, Жожо, ты сегодня какой-то чудной,— подытожил Андре.
— Только что наелся,— ответил Жожо,— перевариваю, должно быть, от этого.
— А вот мне переваривать нечего,— пожаловался Андре,— так и не успел поужинать.
— Ну, ты же у нас романтик,— бросил красавчик Жожо.
— Не он один,— добавил Эпаминондас.
— Послушайте,— сказал Анри,— а ведь и у атомной энергии есть свои положительные стороны. Через двадцать лет все уже будет работать на атомной энергии.
— Ну, это еще как сказать,— усомнился Андре,— поживем, увидим.
— Самолеты-то уже работают.
— Вот, я же говорил,— обрадовался Жожо,— это ведь все-таки реактивные самолеты.
— Да нет же,— возразила Анна,— это крокодилы. Только такие большие-пребольшие и объедают все, что могут. Их уже нет на свете лет…
Она обернулась к Леграну.
— Триста тысяч лет,— развлекаясь вовсю, подсказал Легран.
— Да нет,— возразил красавчик Жожо,— крокодилы вовсе никакие не пресмыкающиеся, это уж я голову даю на отсечение. А потом, интересно, какое они имеют отношение?
— К чему?
— К бомбардировщикам, к чему же еще?
— Нет, это черт знает что такое! — вне себя, заорал Анри.— Кончится это когда-нибудь или нет?
— Я же вас предупреждал,— спокойно сказал Андре.— Не надо было возбуждать в нем любопытства.