— Да нет, это не имеет ни малейшего отношения к бомбардировщикам,— примирительно пояснила Анна.
— А к тому, о чем вы говорили, когда я только вошел?
— Ну, это-то имеет отношение ко всему на свете,— ответила Анна.
— Да-да, абсолютно ко всему,— подтвердил я,— за что ни возьмись.
— Это уж точно,— рыдая от смеха, согласился Эпаминондас.
— Может, я и немного знаю,— заорал, в свою очередь, красавчик Жожо,— но если уж что знаю, то знаю. Зачем же тогда говорить о них, если их уже давно нет на свете?
— Черт знает что такое, нет, к черту, к чертям собачьим! — завопил Анри.
— Как хорошо сидим! — блаженно пробормотал Эпаминондас.— Нет, вы как хотите, а я остаюсь в Лео.
— Да просто так, чтобы о чем-нибудь поговорить,— пояснила Анна.— Так уж вышло, просто зашел разговор, какая разница, об этом или о чем-нибудь другом, ведь надо же о чем-то разговаривать, разве не так? — обратилась она к Леграну.
— Ясное дело,— согласился Легран.
— Что ж, раз их уже нет,— обиделся я,— то о них и поговорить нельзя, так, что ли?
— Это у него такая болезнь, ему непременно нужно найти связь между всем и всем, скажи, ведь так, а, Жожо? Так вот, ящеры — это крокодилы, понятно? А самолеты — это самолеты.
— Ничего не понимаю,— признался Жожо.
— Чего ты не понимаешь? — спросила Анна.
— Ничего.
— Да не кричи ты так громко,— вмешался Эпаминондас,— лучше объясни толком, что тебе непонятно.
— По правде говоря, я ровным счетом ничего не понял,— ответил красавчик Жожо.
— Нет,— заорал Анри,— у него там в голове не мозги, а какое-то кошачье варево!
— Сроду не видал ничего подобного,— проговорил Эпаминондас,— вот уж любознательность так любознательность.
— Андре, коньяку «Наполеон», самой лучшей выдержки,— с достоинством заказал Жожо.
— Вот уж что касается наилучших марок,— заметил Андре,— по этой части он и вправду большой дока.
— Так хорошо было, болтали себе спокойно о том о сем,— сокрушался Анри,— и вот является этот господин, и все только вокруг него и кружатся, из кожи вон лезут, чтобы объяснить ему все, чего он не понимает.
— Да, так оно и есть,— подтвердил я.
— Не сердись,— попытался Андре утешить Жожо.— Старайся во всем видеть хорошие стороны.
— А что если нам поменять лавочку? — доверительно предложил Легран Анне.
— А нам некуда спешить,— возразил Эпаминондас.— к тому же Жожо, он мне очень даже симпатичен.
— Да, это правда, мы никуда не спешим,— согласилась Анна.
— У нас впереди целая жизнь,— подтвердил я.
— I am ящер,— проговорил красавчик Жожо,— это что-то означает по-английски.
— Ой, не могу! — прыснул Эпаминондас.— I am very ящер!