— Компьютер был не выключен? — Вася тоже оторвался от поисков.
— Похоже, забыл… Его забыли выключить, — тихо ответила я.
— Может, тогда там что найдем? Вдруг соцсеть открыта…— предложил Василий.
Никогда не видела, чтобы Серебряков общался с кем-нибудь в соцсети, но, действительно, вдруг?.. Я стала искать на экране иконку какого-нибудь браузера, но вместо этого наткнулась на папку с собственным именем: «Маша». Просто «Маша», не «Липская» и даже не «Мария Дмитриевна»… Впрочем, возможно это какая-то другая Маша… Но рука сама потянулась щелкнуть по папке.
Нет, не другая Маша.
Мои фотографии, с десятка два, не меньше, и все сняты, когда я этого не видела. Например, вот я на линейке, посвященной первому сентябрю, даже Варюша видна… А вот я еще в летнем сарафане, одна и вместе с Полиной, мы едим мороженое… Кажется, это самый конец августа, мы тогда ходили за покупками. А здесь… Черт! Да это же свидание с Вадимом! Как раз наша встреча у метро.
— Вася, что это? — я развернула монитор к водителю. — Откуда эти фотографии? Это ты их сделал?
Василий сразу замялся и стушевался:
— Это по просьбе Дениса Игоревича… Он объяснял это тем, что хочет знать о вас больше, потому что вы занимаетесь Варварой. И еще до начала учебного года наводил о вас справки… Но это потому что он переживал за Варю. Не сердитесь на него…
— Как я могу на него сердиться? — прошептала, чувствуя, как в глазах становится горячо. — На кого мне уже сердиться?
— И вот еще, тоже вы…— Вася протянул мне помятый лист бумаги, на котором с помощью обычного принтера была распечатано фото, где я в длинном летнем сарафане. Моя фигура была обведена по контуру синей шариковой ручкой, а в волосах дорисован цветок, похожий на ромашку. И вот эта дурацкая ромашка, став последней каплей, все же заставила меня расплакаться, с надрывом, не стесняясь Василия. Тот молчал, не пытался меня успокоить, просто стоял и смотрел на меня с сочувствием.
— Маша?
В первую секунду я даже не среагировала на этот возглас, подумала, мне он мерещится. И только когда Вася ошеломленно произнес:
— Денис Игоревич? Это вы? — подняла глаза.
Не знаю, как я в тот момент осталась в рассудке. Тот, кого я так горько сейчас оплакивала, стоял в дверях, немного взволнованный и удивленный, и переводил взгляд с меня на Васю.
— Что-то с Варей?.. — спросил он снова. — Как она?
— Это вы как, Денис Игоревич? — встречный вопрос от Василия. — Вы живы?
— Живой... — я попыталась подняться, но сделала это излишне резко, и меня повело, еле успела ухватиться за край стола.
Но Серебряков уже и сам был около меня, обнял, придерживая, и я сразу припал к его груди, вжалась в нее, боясь, что все это окажется всего лишь игрой моего воображения. Но от него шел легкий холодок, как обычно бывает после долгого пребывания на улице, и едва пахло тем самым парфюмом. Я слышала, как стучит его сердце, вздымается грудная клетка, чувствовала его объятия… Живой… Он живой…