— Лейла права, — прошептала она. — Я знаю, ты этого не понимаешь, но я обязана, по крайней мере, рассмотреть предложение эмира. Брак с ним принесет выгоду Кареши.
— Бред какой-то! Я уже говорил тебе, что ты навредишь себе, и ты об этом знаешь. Жасс. Я вижу это по выражению твоего лица.
— Мне следовало надеть чадру, — сухо и тихо ответила она.
— Не шути, Жасс. Мы говорим о твоем будущем.
— Совершенно верно, Тир. — Она подняла подбородок и ответила решительнее: — Это мое будущее. А теперь дай мне пройти.
Она уставилась мимо него на ванную комнату, и он отошел в сторону. Сжав зубы, он смотрел ей вслед, задаваясь вопросом, как он выживет, если сделает так, как просит Жасс, — не будет вмешиваться в ее жизнь.
Вскоре Жасс собралась уходить. Она расцеловала и обняла сестер Тира на прощание, а на него едва обратила внимание. Остаток дня прошел в предгрозовом затишье. Тир прибавил звук телевизора, смотря матч, его сестры переговаривались вполголоса, сидя за столом. Его не интересовал их разговор. Он знал, что они обсуждают. Он знал, как к этому относится. И черта с два он расскажет кому-нибудь о своих переживаниях.
Он не двигался, пока не зазвонил его мобильный телефон. Он вышел в другую комнату, чтобы ответить на звонок.
— Шариф? Что-то случилось? — Тир сразу же заволновался.
— Да и нет. Ты нужен мне в Кареши, Тир. Я должен срочно уезжать. Ничего не случилось. Обычный бизнес.
— Я понимаю. — Тир успокоился.
— Жители села Вади попросили подключить их к Интернету. Им нужен специалист, который расскажет, как им пользоваться. Я не могу посылать к ним незнакомого человека. Они живут очень изолированно, и они доверяют только тебе.
Тир нахмурился, вспомнив свое обещание вернуться в село Вади, как только пообщается с сестрами.
— Я их не подведу, — сказал он.
— Когда ты приедешь?
— Завтра, раньше не получится.
— Завтра идеально.
Лицо Бритт было напряженным, когда Тир вернулся в гостиную.
— Оставь это, Тир.
— Оставить что? — Он лихорадочно размышлял о возвращении в Кареши и шансе снова увидеть Жасс на ее родной земле, где они смогут поговорить. Когда Жасс говорила о свободе, она имела в виду свободу, которую все в этой комнате принимают как нечто само собой разумеющееся. Тир не может сидеть сложа руки. Он должен что-то предпринять.
— Оставь Жасс в покое, — настаивала Бритт, когда он одарил ее непроницаемым взглядом. — И не говори мне, что ты не думаешь о ней. Я знаю этот взгляд. Ты считаешь, что Жасс принуждают принять это решение.
— Она еще не обдумала это решение, — заметил он. — У нее есть время передумать. Если я увижусь с ней в Кареши, я с ней обязательно поговорю.