Она была готова ко всему, но не к прикосновению Тира, от которого ее тело вздрогнуло, словно он удара током.
— Я волнуюсь о тебе, Жасс. Сельские жители привыкают видеть нас вместе, и, если мы останемся, они сильнее поверят, будто мы собираемся пожениться. Если это произойдет, я погублю тебя. И у тебя уже не будет шанса выйти замуж.
— Ты всерьез думаешь, будто я захочу выйти замуж после всего, что произошло? — Она с удивлением встретила мрачный взгляд Тира. — Что, по-твоему, я чувствую, Тир? Эта ситуация не нравится мне так же, как и тебе.
— Я по-прежнему пытаюсь найти выход, Жасс.
— Нет никакого выхода. — Она смотрела на воду. — Может, искупаем лошадей?
— Как хочешь.
Она выдохнула с облегчением. Они купали лошадей в озере, пока были детьми. Это был отличный способ снять напряжение, а сейчас самое время возобновить эту традицию.
Их лошади пошли вперед в сторону отмели, где могли нащупать копытами твердую почву. После того как они благополучно вышли из воды, Жасс повернулась лицом к светлеющему небу и улыбнулась, вдохнув полной грудью. Она в последний раз захотела уйти от реальности и отдаться невинным удовольствиям.
— Ты слышишь запах пустыни, Тир? — спросила она.
— Верблюжий навоз и жару?
— Ты дикарь! В этой арабской пустыне пахнет жасмином и лавандой. Запах такой сильный, потому что лошади растоптали копытами цветы.
— Как скажешь.
Сегодня утром Тиру было не до романтики. Жасс едва могла его в этом упрекать. Приготовившись спешиться, она протянула руку, чтобы Тир помог ей устоять на скользком берегу, но он обхватил ее руками за талию и аккуратно опустил на землю. Она давно мечтала о его прикосновении. Однако Тир быстро отошел в сторону, слегка опустил веки и посмотрел на спокойные воды озера.
— Я должен возвращаться, Жасс.
— Но нам подвернулся шанс поговорить о тебе. Ты уклонился от разговора в прошлый раз, но на этот раз я не позволю тебе это сделать.
Он повернулся и взглянул на нее:
— Что ты хочешь обо мне узнать?
— Все, — тихо сказала она.
— Принцесса Кареши имеет право на многое, но эта ее привилегия на меня не распространяется, Жасс.
— Значит, я не могу ничего узнать о человеке, который был мне другом. Ты все еще мой друг, я надеюсь?
— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.
Жасс приуныла. Она пыталась пробиться к Тиру, но у нее ничего не получалось. Закрыв глаза, она поняла, что определенно не желает ехать верхом рядом с человеком, который отвергает ее.
— Решай, что будем делать, Жасс, — попросил он. — Я должен вернуться.
— Я собиралась быстро осмотреть пещеры.
— Зачем?
Потому что это ее последняя отчаянная попытка восстановить с ним контакт. В пещере были доисторические рисунки, к которым однажды Жасс добавила собственную детскую мазню. Шариф был в ярости и приказал стереть ее рисунки. Тир защищал ее, настаивая на том, что Шарифу не надо беспокоиться, потому что скоро наступит сезон дождей, и рисунки смоет водой. В конце концов рисунки Жасс смыло дождями, а доисторические рисунки остались. В юности они постоянно обследовали пещеру. Может быть, если они снова ее осмотрят, их чувства друг к другу вспыхнут с новой силой?