Не внимая воплям возмущенного коробейника, Ишрак вывалила на землю все его пожитки и расшвыряла их носком сапога в разные стороны. Засунув сапоги Изольды обратно в переметную суму, она выудила кошель торговца и зашвырнула его как можно дальше. Дугой пролетев в воздухе, он рассыпался по земле звонким каскадом монет.
– Басурманка! Госпожа! На мне места живого нет. Зачем меня вдобавок нищим делать?
– Затем. Если кто-нибудь придет тебе на помощь, он не тронется с места, пока не соберет все деньги. Да и ты сам, как только освободишься, бросишься их подбирать, валяясь в пыли. Это отвлечет тебя: мне бы не хотелось, чтобы ты кинулся за мной в погоню.
– Да я и не собираюсь, – заверил он ее. – Надеюсь больше никогда с тобой не встречаться.
– Надейся, – согласилась она. – Старайся изо всех сил. Ибо если пути наши снова пересекутся, милости от меня не жди, второго шанса у тебя не будет, и новое поручение Джорджо станет последним в твоей жизни.
– Понял, понял. Мы же договорились. А теперь ты меня развяжешь?
– Нет, – отрезала она. – Оставайся как есть. Сам, думаю, освободишься через час или около того. Или кто-нибудь наткнется на тебя вечером или завтрашним утром. Так что прощай. И помни – никогда, ни за какие блага этого мира, не смей переходить нам дорогу – ни мне, ни Изольде.
– Не покидай меня одного! Я же ранен! Связан!
Она улыбнулась – жестко, бесстрастно. Сверкнула холодными, как лед, глазами.
– Как пожелаешь. Предпочитаешь, чтобы я тебя убила прямо сейчас?
– Нет! Нет! Милостивая госпожа! Но ослабь хотя бы веревки!
Вместо ответа она вспорхнула на спину его коня и взяла под уздцы свою лошадь.
– Мой конь! – заныл торговец.
– Почему бы тебе не пожелать освободиться, а? – предложила она. – Пять, четыре, три, два, один!
Она рассмеялась в его перекошенное от гнева лицо.
– Прощай, отравитель!
Фрейзе и Изольда, потрясенные, онемевшие, глядели на кузнеца, несущего дымящуюся бадью с клокочущей смолой, распространявшей адское зловоние. Оттоманский воин стоял рядом с ними и задумчиво кивал, словно ведя внутренний монолог с самим собою. Принесли табурет для Изольды и два крепких чурбана. Один из стражей помог ей усесться на табурет, другие стражи подкатили чурбаны прямо под ее икры, так чтобы лодыжки ее хорошо просматривались и у Раду-бея было меньше возможностей промахнуться. Фрейзе в смятении стоял позади нее.
– Прошу тебя, прикажи ему остановиться, – бормотал он.
Изольда затрясла головой. Бледная, как полотно, она стиснула зубы, прикусив нижнюю губу.
– Держи ее за плечи, она может упасть в обморок, – приказал ему Раду-бей.