Взбудораженные жители гурьбой повалили к воротам, на время оставив свои дела. Конечно, все они подозревали, что это едет Учай, сын Толмая, из рода Хирвы, не так давно объявивший себя повелителем Ингри-маа. Слыханное ли дело?! Этот Учай своей волей объединил потомков Кабана, Лося и Лягушки в один огромный род и объявил, что отныне они все вместе зовутся «народ ингри». Хотя прежде слово «ингри» не несло в себе никакого родства — оно означало всего лишь «добрые люди», все, кто говорит на одном языке и понимает друг друга. Но зачем Учай ведет с собой так много людей? И для чего с оружием? Как тут не задуматься — уж не собирается ли он разграбить торжище?
Конечно, прежде такого никогда не случалось. И подумать о том было кощунством! Озеро, на берегу которого стояла Ладьва, считалось священным, находящимся под защитой всех богов. На много дней пути отсюда каждый знал, что источник Встающей Воды, излечивающей многие хвори, — место, где человек говорит с богами и боги слышат его. Как можно воевать или даже просто злоумышлять здесь?
Это уже потом поблизости от Встающей Воды появилось торжище. Ибо земля тут была благословенная да и расположено селение удачно — на перекрестке нескольких путей, пеших и водных. Даже птицы знали это, всякую осень и весну густо населяя окрестные березы и длинное озеро. И тут вдруг Учай, да еще и с войском!
Ждать пришлось недолго — на темной опушке леса один за другим начали появляться всадники на лосях. Первый, второй… десятый! И конца им нет! Одно это изумляло: всякий житель лесного края знает, как буйны и неуживчивы лоси, как сложно приручить их. Понятно, что у вержан из рода Хирвы есть для них тайные слова, а все же заставить сохатых идти рядом и не драться между собой подобно чуду. За всадниками следовали пешцы с копьями.
Впереди войска ехали трое в таких блестящих доспехах, что аж смотреть на них было больно. Когда они приблизились к воротам, им навстречу вышел Вилюг — старейшина Ладьвы, один из немногих, кто обитал тут круглый год, хранитель стен и судья в спорах.
Учай, сын Толмая, ехал первым. Худое лицо его казалось отрешенным. Голубые, почти бесцветные, глубоко посаженные глаза, обведенные темными кругами, глядели будто из колодцев. Тонкие губы презрительно поджаты. Длинные темные с проседью волосы собраны в воинский хвост. Щетину на скулах еще рано было именовать бородой. И все же молодой вождь выглядел куда взрослее своих лет. Вилюг знал, что еще полгода назад Учай был никто — младший сын вождя небольшого рода на краю полуночного леса. Поговаривали, что вержане его сперва вообще изгнали, да только потом жестоко за это поплатились. А Учай теперь, посмотрите-ка, грозный воитель, и за ним такая силища! Тут точно не обошлось без помощи богов…