Впрочем, ответ ей был понятен и без разъяснений мохнача. Но сам он подобными рассуждениями легко, будто невзначай, развеял ее мнение о воспитаннике Тулума как о неотесанном увальне, годном лишь для переноски тяжестей да поиска следов в лесу.
— Наверняка с той стороны реки наблюдают за нашим берегом. Они ждут погоню, но нас заметили вряд ли. А если и заметили, то не приняли в расчет. Мало ли какие охотники сюда забредают… Мы не торчали на берегу и быстро ушли. Я уверен — нынче ночью они снова тут появятся. И это нам очень на руку.
— Челны, — улыбаясь, кивнула Янди.
— А сейчас поторопись. Нужно схоронить этого парня, подлечить Рыкуна и приготовить еду для нас и для него.
* * *
Янди придирчиво оглядывала свою длинную разрезную рубаху — разорванную, пропитанную потом и заляпанную кровью дикой свиньи. Прежде это была превосходная рубаха из тонкого льна, с изящной цветочной вышивкой по вороту. Но теперь она, увы, никуда не годилась.
— Надо искупаться. И переодеться. Я похожа на мясника!
— Там много одежды, выбери себе что-нибудь, — буркнул Аоранг, заканчивающий перетаскивание тюков с добычей к берегу.
— Тебе тоже надо вымыться, — заявила девушка. — Видел бы ты себя сейчаc — вылитый волколак! Если бы Аюна тебя увидела, упала бы в обморок…
Мохнач остановился и после недолгого раздумья кивнул:
— Да, ты права. К тому же этот… — Он нахмурился, вспоминая убитого им человека. — Надо смыть его смерть. Всякий, кто прикасался к трупу, должен пройти очищение водой. Таков закон.
— Да. Вот видишь!
— В реке купаться нельзя, — задумчиво сказал Аоранг. — Если утром нас заметили с той стороны, а затем снова увидят вечером, то поймут, что мы чего-то ждем.
— Тут неподалеку есть ручей.
— Откуда ты знаешь?
— Пока тебя искала, наткнулась, — объяснила Янди.
Аоранг поглядел на нее искоса, однако ничего не сказал.
Над лесом сгущались ранние сумерки, и времени до темноты было еще довольно много.
— Пойдем, — согласился он.
Как и говорила «служанка Аюны», ручей с чистой и обжигающе холодной водой и впрямь оказался неподалеку. Аоранг залез в воду, поморщился и принялся оттирать пятна крови с рук и груди.
Янди украдкой разглядывала его из-за кустов. Охотник и впрямь был могуч. Он не был похож ни на кого из гордых арьев, ценивших превыше всего соразмерность красоты и силы. Мохнач был чересчур широк и коренаст, и ручищи его никак нельзя было назвать изящными. Ходил он прямо, но когда останавливался и задумывался, то начинал заметно сутулиться. Однако при всем этом Аоранг был преисполнен какой-то совершенно нечеловеческой силы, которая даже Янди невольно внушала почтительную робость. Что уж говорить о бедняжке Аюне!