У въезда во двор башни Гауранг спешился. Как велел обычай, прежде чем войти, он склонил голову перед женой:
— Приветствую тебя, Ашья. Все ли хорошо в наших землях?
— Да, мой муж и повелитель. Я преданно хранила их. Вступи же под свой кров!
Гауранг сделал сопровождающим его воинам знак. Те быстро начали снимать с коней переметные сумы и притороченные тюки.
— Это все тебе, — махнул рукой саар рода Афайя. — Но потом глянешь. Иди за мной…
У Ашьи заколотилось сердце. Он скучал по ней! Он, так же как она сама, считал дни до встречи и не желает терпеть и ждать даже самую малость!
— Пойдем. — Он схватил ее за руку. — Я желаю поговорить с тобой.
— Поговорить?
У молодой накхини едва не подкосились ноги. Но о чем? Как можно сейчас о чем-то разговаривать? На это будут другие дни!
Гауранг крепко взял ее за руку и потянул за собой. Шел он молча, быстрым твердым шагом — ни разу, даже через плечо, не глянув на нее.
— Что-то случилось? — осторожно спросила Ашья.
— Пока нет.
— О чем же ты желаешь говорить, мой доблестный муж?
Он привел ее в спальню и встал у окна. Ашья замерла, ожидая обещанных слов.
— Ты знаешь, что у меня всего один сын? — резко, без всяких предисловий, начал Гауранг.
— Да, мне это известно.
— Один сын — это мало. Это плохо. С одним сыном что-то может случиться. Пройдет несколько лет, он подрастет, и я возьму его с собой в поход. А там достаточно шальной стрелы или засады — и род Афайя останется без наследника.
— Но…
— Я приезжаю к тебе уже четвертый год. Четыре года я провожу с тобой ночь за ночью половину луны, но ты так и не понесла. Ты что же, бесплодна?
— Я беседовала с сестрой, — заливаясь краской, пробормотала Ашья. — Она жрица в храме Матери Найи. Сестра говорит, что я здорова и мое чрево только и ожидает принести священный плод…
— Так принеси же, наконец! — гневно сдвинул брови Гауранг. — В этом году я проведу с тобой еще дюжину дней и ночей, как и положено доброму мужу. Я не пропущу ни одной ночи. Каждый раз ты будешь восходить на мое ложе, и каждый раз я заполню тебя собой. Но если и в этот раз ты не зачнешь ребенка, я не стану больше приезжать к тебе. Ты по-прежнему остаешься моей женой, я буду присылать тебе рабов и военную добычу. Но я не могу бросать семя в камни и ждать, когда из них потянется лоза. Ты запомнила мои слова?
— Да, мой муж и повелитель, — задыхаясь от душивших ее слез, прошептала Ашья.
— А сейчас я и мои люди желаем есть. Дорога была долгой.
* * *
Аоранг вздохнул и покачал головой. Ему вдруг отчего-то стало жалко эту молодую женщину-воина, как бывает жалко человека, зараженного моровым поветрием.