Петров и Базаров устроились на нашем ящике и широко открытыми глазами смотрят на окружающих, время от времени толкая друг друга в бок: они впервые увидели заграничную жизнь. Орлов уже час как не выходит из кабинета военного министра, откуда иногда доносится звон бокалов и стук столовых приборов. Лиза, танкисты и Голованов летят в Мадрид на Дугласе, мы втроём- в Валенсию. Рокоссовский и инженеры оставлены по согласованию с руководством в Барселоне.
Огромный грузовой Юнкерс с черной свастикой на вертикальном стабилизаторе и надписью 'Люфтганза' на фезюляже коснулся земли и, после небольшой пробежки, остановился напротив нас. Не дожидаясь полной остановки винтов, открывается дверца, из которой выпадает лестница. К ней уже бегут крепкие парни в чёрных комбинезонах, придерживая руками пилотки, отделившись от молчаливой группы, всё время державшейся в павильоне особняком. Послышались отрывистые лающие команды на немецком и из самолёта, с трудом проходя сквозь узкую дверь, поползли нескончаемым потоком зелёные, тяжёлые на вид, ящики.
-Такие же юнкерсы, возможно с теми же самыми лётчиками бомбят Мадрид...- сжимает кулачки Лиза.
'Республиканское правительство боится испортить отношения с Европой: в Барселоне функционирует германское консульство.
Неожиданно приходит новая вводная. Подан самолёт на Валенсию: это двухмоторный английский биплан 'Дрэгон'. Вылет- немедленно. В Испании всё так: многочасовые ожидания сменяются короткими головокружительными гонками. Прощаемся с 'мадридцами' (Орлов так и не появился) и втроём рысим к лайнеру. Издали замечаю узкую открытую дверь и вращающиеся винты.
'Только не это... вдруг наши ящики не пройдут в салон'.
Но пронесло, мои бойцы мастерски впритирку кое-где обдирая краску и поставив на попа, заносят их внутрь и кладут на пол. Боковые места уже заняты четырьмя пассажирами, по виду мелкими торговцами. Пилот что-то проворчал насчёт большого перегруза и самолёт пошёл на взлёт, с трудом оторвался от земли и натужно гудя неторопливо пополз вверх. Ещё четверть часа и перед нами открылся восхитительный вид на гладкую поверхность моря. Летим на юго-запад вдоль побережья.
Вчера вечером к аппарату подошёл Поскрёбышев и поинтересовался подробностями двух недавних происшествий с мной. Похоже что Сталин хочет получать информацию ещё из одного источника, помимо НКИД и НКВД. В конце разговора приказал присылать отчёты ежедневно до девяти утра следующего дня и сообщил, что в Валенсии на аэродроме меня встретит генерал Доницетти, к которому можно обращаться за помощью и по любым вопросам.