С улицы послышался надсадный вой неисправного двигателя.
* * *
-Он тебя бил?- Скрипучий прокурорский голос поумовского парламентёра, очень подходил к его выражению лица, за внешней суровостью скрывающее если не презрение, то, по крайней мере, осуждение окружающей действительности. С интересом разглядываю его умное лицо с близко посаженными глазами, длинным носом и ефрейторскими складками на щеках.
Надеть ему на голову вместо республиканской пилотки пробковый шлем, а в руку дать стек и вот перед вами- сотрудник Опиумного Департамента колониальной администрации Индии следит за погрузкой наркотика в Китай.
'Сынок, однако, превзошёл папашу: этот будет отравлять опиумом своих пасквилей людей по всему миру даже после своей смерти'.
-Упала неудачно...- сквозь зубы буркнула Мири.
Оруэлл с сомнением смотрит на начавшую отливать фиолетовым шишку на её лбу.
-Верните оружие.- Его презрение к миру сконцентрировалось сейчас на мне.
-Оставим у себя для страховки,- пародирую британский акцент собеседника.- чтобы не возникло новых трактовок этого инцидента: оружие с отпечатками пальцев вашей ополченки станет хорошим аргументом для милиции.
Оруэлл отворачивается криво усмехается, разглядывая отметину от пули над дверью, и решает не возражать.
-Салюд, камарадос!
'В его устах даже обычное здесь приветствие звучит как издевательство. Попросить, что ли, Орлова заняться этим субъектом? Хотя сомнительно чтобы он имел отношение к этому делу. Так и убивать его не обязательно. Я думаю было бы неплохо пригласить начинающего писателя-антифашиста в Советский Союз, организовать встречи в Союзе писателей, дать денег и заказать книгу с условным названием 'Скотский хутор' о нравах английских парламентариев. Думаю справился бы'.
-Салюд!- Отвечаю я и незаметно для писателя подмигиваю Мири.
'Хороша чертовка, не думаю что Троцкий устоит перед её очевидными достоинствами, когда придёт время искать нового секретаря взамен, например, умершему. Эйтингон сейчас в Испании и скоро начнёт искать агентов для охоты на Троцкого'.
Прата, аэродром вблизи Барселоны,
16 ноября 1936 года, 11:00.
-Надо обождать ещё пару часов, пилот уже выезжает из Барселоны.- Переводит Лиза Кольцова слова упитанного капитана, адъютанта полковника Сандино, каталонского начальника авиации и по совместительству военного министра.
Мы, советские специалисты и советники, стоим под навесом небольшого, но изящного павильона, устав от трехчасового сидения на широких плюшевых диванах. Внутри довольно тесно, снуют лётчики, техники, улетающие и встречающие. На столах карты, фотоаппараты и оружие, несколько служащих предлагают всем желающим кофе и напитки. Напротив двери начальника находится стойка бара, где на высоких табуретах сидят пилоты и механики и пьют вино.