— Ты когда-нибудь будешь слушаться? — прошипел он. — Если я пишу «никому не слова», это означает, что ты должна молча сидеть в аудитории и строчить лекции. А не мчаться сломя голову в кабинет ректора на интимные посиделки.
— На посиделки? Я? Я?! — От возмущения я даже некоторое время не могла нужных слов подобрать. — Да он меня сам вызвал!
— Так не ходила бы. Дождалась бы меня и вместе пошли.
— А с чего это мне тебя ждать? — Меня охватила злость. — И где тебя ждать? В твоей группе? Где твоя невеста пыталась опрокинуть на меня чернильницу, а Ромус назвал распутной девкой?
— Ромус оскорбил тебя? — нахмурился Лоран.
— А! Значит, выходка Лис кажется тебе нормальной? — окончательно разозлилась я.
Попыталась вырваться, но куда там. Легче скалу сдвинуть, чем этого наглого, самоуверенного денди с раздутым самомнением. Вместо того чтобы испытать хоть каплю раскаяния, он расплылся в дурацкой улыбке:
— Ты такая миленькая, когда ревнуешь.
— Я!? Ревну…
Поцелуй не позволил выразить все мое негодование. Мой язык вдруг оказался в плену, и я, взбеленившись, решила взять реванш. Впрочем, Лоран был не против такого сражения. Некоторое время мы занимались тем, что пытались захватить языки и губы друг друга. Верно, предыдущие волнения сказались, но время вдруг перестало существовать. Лишь иногда оно врывалось в жизнь стуком наших сердец, когда мы отрывались друг от друга. Но ненадолго. Едва переведя дыхание, мы одновременно вновь вступали в бой. Странный бой, где боль и сладость были неотделимы. И сколько он длился, я не знаю. Лишь звонок заставил меня очнуться.
О, Творец! Что же я делаю?!
Ощутив солоноватый вкус на губах, оттолкнула Лорана и достала носовой платок.
— Ты укусил меня. — Я потрясенно уставилась на алое пятнышко на ткани.
— Ты первая начала, — возразил он, а потом фыркнул, дотрагиваясь до собственной прокушенной губы. — Вид у нас тот еще!
А мне вот совершенно не было смешно. Вот что на меня нашло? Как прикажете идти в аудиторию? И что теперь обо мне подумают?
— Да не переживай ты так, — попытался изобразить сочувствие Лоран, но у него плохо получалось. Он морщился, пытаясь сдержать озорную улыбку, которая все равно расползалась, и от этого ранка кровоточила сильнее. — Кстати, замечательный повод провести с тобой первое занятие. Смотри на меня и представь, что я труп.
— Как это? — растерялась я.
Уголки рта Лорана вновь поползли вверх, отчего лицо некроманта сделалось по-мальчишески хулиганским.
— А вот так.
Властным жестом он отодвинул меня от дверей, а затем уселся прямо на пол и привалился к створкам. Но, невзирая на столь нелепое положение, посерьезнев, Лоран опять выглядел настоящим аристократом. В его голосе послышались командные нотки, которым невозможно было противиться: