— Тебе надо бы гасить эти штуковины, если хочешь сохранить все в тайне, — заметила Фериус. Она шла за нами, ведя в поводу черно-серую лошадь в яблоках.
Шелла кинула на нее яростный взгляд.
— Ты сомневаешься, что мой отец справится….
Отец произнес одно единственное слово:
— Дочь. — И Шелла замолкла, вперив взгляд в светлые булыжники мостовой.
Фериус коротко рассмеялась.
— Что смешного? — спросил я.
— В вашем языке так много магических слов. Кто бы мог подумать, что слова «дочь» и «молчать» означают одно и то же?
Я почувствовал, как напряглись руки отца.
— Язык у тебя хорошо подвешен. Я так понимаю, ты — какая-то бродячая артистка? Может, за несколько монет устроишь для нас представление?
Отец считает актеров и певцов лишь слегка полезнее, чем песчаные блохи.
— Благодарю, великий Ке-хеопс. — Фериус то ли не заметила сарказма отца, то ли ей было наплевать. — Нет, я скорее картограф.
— Ты составляешь карты? — Я посмотрел на вьюки, висящие на спине ее лошади, ожидая увидеть деревянные тубы вроде тех, что использует моя мать для хранения карт. Ничего похожего. — Где ты их держишь?
Фериус похлопала по карману куртки.
— Вот тут.
Как можно носить карту в кармане? Я хотел спросить об этом Фериус, но тут заметил, что дома по обе стороны улицы стали ветхими и убогими. Исчезли трех- и четырехэтажные особняки из известняка и мрамора вроде тех, что стоят на улице Предков. На фасадах не было бронзовой и серебряной отделки, типичной для домов джен-теп. Да и вообще никаких украшений — лишь кое-где попадались вывески лавок. Да и магические фонари пропали. Только свет масляных ламп пробивался сквозь щелистые ставни кособоких окон.
— Почему мы идем через трущобы ше-теп? — спросил я отца. — По улице Предков быстрее.
— Зато тут… спокойнее.
Спокойнее. Ты действительно низко пал, если родной отец стесняется показаться с тобой на публике. Мое сердце сжалось. Плевать, что я победил Тенната, не сотворив ни единого заклинания. Никто не считал меня умным или храбрым — даже отец. Все, что имело значение, — моя магия слаба.
— Что ж, это мудро — выбрать спокойную дорогу, если хочешь избежать проблем, — сказала Фериус и сунула руку в карман жилета, достав курительную соломинку.
Ее реплика показалась мне вполне невинной, но Шелла взвивалась всякий раз, когда ей казалось, будто кто-то оскорбил отца.
— Как ты смеешь думать, что Ке-хеопс может…
— Дочь!
Слово прозвучало внезапно, громко и резко, и я не сразу сообразил, что произнесла его Фериус. Шелла остолбенела и застыла на месте, словно кто-то наложил на нее заклинание пут.