Зотов обошел постамент – с торцов маски Медузы. Ого! Это интересно: обычно горгону изображали с высунутым языком – символ удушенного, повешенного колдовства. А на барельефе смертного одра – красивое лицо женщины, только по традиции змеи вокруг головы дыбом. А с другой стороны постамента…
Курганник перевел дух, не веря собственной удаче: на барельефе отряд сарматов – чешуйчатые доспехи, длинные копья. Катафрактарии. Впереди женщина с длинным мечом на боку, волосы струятся по плечам, голова чуть удлиненная. Сарматская царица – одета в штаны с чешуйчатыми нашивками, на плечах – туника. Макар тщательно очистил контуры царицы: похожа на Змеедеву – богиню, с которой встретился в далекой Скифии Геракл и которая родила от героя царя Скифа. Мальчик натянул тетиву отцовского лука, стал вождем.
У сарматки ноги покрыты чешуей, а супругу Геракла изображают змееногой – два чешуйчатых хвоста вместо ног. Значит, Змеедева носила чешуйчатые доспехи, но история ее произошла задолго до появления сарматов.
Курганник вернулся к барельефу. Навстречу царице из крепостных ворот – Херсонес? – выходят греки. Первые двое несут маску горгоны Медузы – тоже без высунутого языка, – которая к тому времени у эллинов стала оберегом от нечисти. Они наносили изображения жуткой головы на ворота домов и вырезали на стенах зданий.
– И зовут тебя – Амага. – Макар вновь прикоснулся к силуэту царицы.
Херсонесу досаждали скифы, грабили во время набегов, перехватывали караваны с зерном, и тогда город обратился к сарматам. Царем у последних был Мидосак, и больше всего на свете он любил вино. Короче, царек-пьяница. Пошло бы прошение греков прахом, если бы Мидосак не был женат на прекрасной Амаге. А так как у сарматов царило равноправие, Амага приняла прошение послов вместо мужа и обещала помочь. Помогла. Собрала небольшой отряд преданных воинов, выдала каждому по две запасные лошади и за одну ночь добралась до столицы скифов. После того сражения при одном упоминании об Амаге каждый скиф вздрагивал и оглядывался. Греки своеобразно отблагодарили царицу, избавившую их от степной орды, – изготовили маску защитницы Херсонеса. Как царица и верховная жрица, Амага приняла дар. Для нее змеи на маске символизировали землю, но высунутый язык, как на традиционном изображении горгоны Медузы, она приняла бы в штыки. Точнее, в копья. Для воительницы высунутый язык обозначал висельника. Город-государство не выдержал бы удара сарматов. И предусмотрительный мастер изготовил маску-портрет царицы, чтобы она своим видом устрашала врагов. В том числе врагов Херсонеса.