Мистер Голдвин управлял семейной компанией, а также был связан с каким-то благотворительным фондом, что делало его в глазах общественности прямо-таки героем.
Члены его семьи были известными ювелирами, и у него было больше денег, чем он мог бы потратить за тысячу жизней.
Я же жила в его поместье в минутах ходьбы от его огромного особняка, но никогда не сталкивалась с Рафаэлем Голдвином.
На дворе стоял декабрь, приближается Рождество. Но... несмотря на то, что я так сильно любила этот праздник, в этом году мне было как никогда грустно.
Это будет первое Рождество без отца.
Я привыкла, что каждое Рождество мы отмечали с ним вдвоём. Моя мама умерла во время родов, я никогда её не знала. Но папа всегда делал так, чтобы я чувствовала заботу, ласку и любовь, особенно в Рождество. Ведь это семейный праздник.
Но теперь его нет, а у Марты, похоже, нет для нас планов на этот день.
Да, я была несчастна с тех пор, как потеряла отца, но, встретив, наконец, неуловимого мистера Голдвина, я нашла свою потерянную душевную искру. Она всё ещё жила внутри меня, слабая, но в то же время ждущая кого-то, кто бы мог разжечь её в полную силу.
И вполне возможно, что Рафаэль как раз и был этим единственным.
Я вновь вспомнила реакцию моего тела, как почувствовала себя уязвимой рядом с ним. Отчаянно открытой для его самых лёгких прикосновений. Честно говоря, мне хотелось, чтобы он не только прикоснулся ко мне, но и избавил ещё от одной части меня. Моей девственности.
Да, мне было восемнадцать, и я была девственницей. Я всегда старалась избегать парней в школе, да и по жизни тоже. Никто не знал, что я девственница и так было лучше. Если б только кто-нибудь узнал, то все смеялись бы надо мной. К тому же мальчики не обращали на меня внимания так или иначе до весны, когда моя грудь округлилась и волосы отросли до задницы. Вот тогда-то я и стала центром внимания парней в эти последние несколько месяцев в школе.
Но я держалась подальше от всего этого.
Я не хотела, чтобы мальчик забрал мою девственность.
Я хотела, чтобы это был мужчина.
Настоящий мужчина. Как мистер Голдвин.
— Элла! — вновь крикнула на меня Марта и я, покраснев, стала прополаскивать тряпку в ведре с водой.
— Прекращай мечтать. Клянусь богом, ты самый худший помощник, с которым я когда-либо работала.
— Извините, — пробормотала я. — Мне так жаль. Но я всё сделаю.
— Тебе же лучше, — буркнула Марта.
Я поборола в себе желание вздохнуть и продолжила работу под её бдительным оком. Она заставила меня переделать всё дважды, но мне пришлось признать, что к тому времени как мы закончили, особняк сверкал и сиял красотой, которую я видела только в журналах, рассказывающих об интерьерах. Я почувствовала лёгкую зависть к человеку, который владел всем этим. У него могло быть в жизни всё что угодно. Держу пари, Рафаэль Голдвин смотрел на каждую другую девушку, так как смотрел недавно на меня. Он никогда бы не захотел, чтобы я стала постоянной. Мистер Голдвин просто бы использовал меня и отбросил в сторону, как и всех этих моделей.