– Шейн, почему ты сбежал от своего преступления?
– Вы скрывали свою личность в течение многих лет?
– Ты убил своего друга?
Я отказался склонить голову, глядя прямо вперед, когда меня толкнули в заднюю часть полицейского автомобиля, отгоняемую двумя копами, которые не выглядели недовольными возможностью попасть в вечерние новости. Единственное, чего не хватало для их радостного настроения – это просьбы сделать селфи.
Проехали несколько кварталов и припарковались у обочины. Они открыли мою дверь, вытаскивая за локти. Больше света, больше камер, больше воинственных репортеров. Меня провожали через бурлящее, оглушающее море в полицейский участок. Люминесцентные лампы отражались от серых полов линолеума, которые, должно быть, были белыми, прежде чем их растоптали тысячи преступников. А теперь и я.
Я ожидал, что у меня снимут отпечатки пальцев, сфотографируют, обыщут. Вместо этого меня проводили в маленькую грязную комнату, окруженную, как я предполагал, двусторонними зеркалами. Мои наручники были сняты, и в комнату вошли двое мужчин в дешевых костюмах, а не офицеры в форме, которые привезли меня сюда.
– Должны ли мы называть вас «мистер Саттон» или «мистер Хоторн»?
Зови меня Трахнутым. По-королевски Трахнутым. Я пожал плечом.
– Шейн – будет нормально.
Они обменялись взглядом, который я даже не пытался интерпретировать.
– Мы из округа Кларк. Нью-Йоркские офицеры выполнили ордер, и мы просто ждем Ваших документов об экстрадиции, прежде чем вернуть Вас домой.
У меня нет дома.
– Вы будете оспаривать экстрадицию... Шейн?
Я откинулся на спинку шаткого стула, скрестив руки и притворившись, что сердце не ушло в пятки.
– Вам придется спросить моего адвоката.
Что-то одновременно проворчав, они сели напротив меня, один из них открыл папку и достал свою ручку из прилагаемого блокнота.
– Итак, почему бы нам не начать. Расскажите о ночи...
Я прервал.
– Вы действительно думаете, что я собираюсь что-нибудь рассказывать Вам без моего адвоката?
Он пожал плечами, совсем не беспокоясь.
– Почему нет? Вы же говорили об этом с Майком Льюисом.
Эти ребята напомнили мне моего отца. Хулиганы, которые захватили свою цель и злобно ликуют. Я смотрел на них суженными глазами, ярость бушевала во мне. И тошнотворное чувство, что я сам накликал на себя беду.
Еще одна порция адреналина хлынула мне в желудок. Я приподнял подбородок.
– Адвокат.
Тот, что с ручкой, щелкнул ей и убрал обратно. Закрыв папку с хлопком, он повернулся к напарнику.
– Как долго мы ждали, чтобы добраться до мудака, который заставил хороших людей похоронить своего единственного сына, который даже ещё не начал бриться?