Скрутило живот.
– Например? – прошептала я, задыхаясь, нуждаясь. Должно быть, легкий ветерок унес мои слова. Не без помощи Шейна с моего плеча соскользнул тоненькая, как паутинка, бретелька и он лизнул мою кожу.
– Мне говорили, что пение – мой второй лучший талант.
Его рот. Его глаза. Его слова. Похоть взорвалась в моем животе, разбрасывая огненные искры по каждой поре, мое тело запылало желанием.
– Я люблю хорошее шоу талантов.
Наверно я была идиоткой, и точка.
Смех вырвался из горла Шейна, сотрясая в воздух за несколько мгновений до того, как он притянул мою голову, покусывая губы, просовывая свой язык мне в рот. И я потерялась, утонув в бурлящем прибое удовольствия.
Шейн
Что-то в океане притягивало меня. Это было причиной, почему я купил этот дом. Безграничность его охвата. Сила его течения. Соленый аромат его приливов. И сегодня мне нужен был укус холодной бодрящей воды.
Из-за моего вожделения к Делэни, бушующего в моих жилах как реактивное топливо, я не осмелился следовать за ней наверх. Вместо этого я сбросил одежду на веранде и направился прямо к пляжу, погружая ноги все глубже в песок по мере приближения к океану.
Холодная вода ужалила кожу, давая желанное отвлечение от моих бурных мыслей. Я пронесся мимо волн, заставляя себя грести сильнее, двигаться быстрее. Нашел ритм и цеплялся за него, сосредоточившись только на своем теле, силе и дыхании. До тех пор, пока мои руки и ноги не задрожали от усталости. Я остановился, перевернувшись на спину. Течение принесло меня к берегу, вода плескалась у моих ног, пока легкий ветерок охлаждал кожу. В первый раз за весь день, а может за всю неделю, я позволил себе расслабиться, выбросить все из головы. Задержавшись там, я почувствовал покой. Наконец-то.
Он был разбит в одно мгновение.
Вид Делэни летящей по песку, её груди, подпрыгивающие под струей шелка и кружева, соски, тыкающиеся в почти полупрозрачный материал, отправили острый нож желания обратно в мой живот, разрубая мой самоконтроль.
Я не должен так сильно хотеть Делэни. Черт, вообще никого не должен так сильно хотеть. Особенно того, кому я не нужен.
Разве я не выучил на собственной шкуре, что слишком сильная забота о ком бы то ни было – самый верный путь к горю? Я помахал своей памяти, прежде чем смог совершить путешествие по полосе воспоминаний, к которой не был готов. Не то чтобы я не отправлялся в дорогу сотни, нет, тысячи раз. Но, как правило, буферизованный дымкой наркотиков и алкоголя, чтобы сгладить поездку.
Что такого было в Делэни, что забралось мне под кожу? И очевидно, что я тоже попал под ее, если всмотреться в лицо, полное противоречий. Я хотел наполнить ее всем, чем можно. Ну и спеть колыбельную тоже. Держать Делэни в своих объятиях и напевать стихи ей на ухо, дразнить поцелуями, пока она не начнет извиваться в моих руках.