Глава Двенадцатая
Шейн
– Что такого сказал Тревис, что вывело тебя из себя?
Глаза Делэни расширились.
– Ты видел?
Из моей груди раздался смешок.
– Я немногое пропускаю, когда нахожусь на сцене, – технически, все это не правда. Свет ограничивал мое зрение. Но я держал Делэни в поле зрения всю ночь, мне хотелось следить за сменой эмоций на ее лице
Она прикусила внутреннюю часть щеки и начала:
– Он напомнил мне, что я должна делать тебя счастливым... Чтобы он помог моему отцу.
Чувство вины врезалось в меня. Конечно. Причина, по которой Делэни находилась здесь со мной.
– О, – буркнул я, поворачивая голову, чтобы посмотреть в окно. Мы были в машине, возвращались ко мне домой. Несмотря на то, что тур официально стартовал сегодня вечером, пока не было причин спать в отеле. Мелькали уличные фонари, их лампы размывались белыми полосами света на темном небе. – Ему повезло, что ты здесь, сражаешься за него.
Делэни побледнела, горький смешок выскочил из ее горла.
– Из меня тот еще боец. Он взаперти уже три года, – она закрыла рот, сжав губы, как будто едкий ответ оставил суровое послевкусие.
Я протянул руку, собрав прядь ее волос и обвил их вокруг пальца.
– Почему ты так убеждена, что он невиновен?
Гнев вспыхнул за завесой ее голубых глаз.
– Он мой отец, – вскрикнула она.
Я поморщился, брови сошлись над переносицей.
– Одно не делает другое правдой.
Рот Делэни открылся, но не прозвучало ни слова. Вместо этого она отвернулась, прислонив лоб к окну машины, чтобы холодное стекло успокоило ее разгоряченную кожу.
– Просто знаю, окей?
Боль пронзила мое нутро от того, как Делэни защищала своего отца с абсолютной уверенностью. Каково это, когда кто-то в тебя так верит? Я ослабил хватку, наблюдая, как темные пряди распускаются, сползают по запястью, чтобы свернуться калачиком на плече девушки.
– Я попрошу Тревиса запустить процесс передачи. Его переведут к концу месяца.
Развернувшись обратно, она посмотрела на меня с благодарностью, как будто я, словно Иисус, раздвинул море.
– Спасибо тебе, Шейн.
Я распахнул руки, и Делэни упала в них, ее волосы, как атласные ленты, касались моей шеи. Мы оба смотрели в окно на волны океана, его необъятность усиливалась бесконечным пространством неба над головой. Какое-то время никто из нас ничего не говорил.
– Должно быть, трудно оставить это, чтобы поехать на гастроли. – приговорила она.
Положив подбородок на ее голову, я рассматривал открывшийся вид и понял, что Делэни была права. Она даже заставила чертов Малибу почувствовать себя местом, где я могу остановиться.
– Точно. Хотя раньше мне нравилось находиться в дороге. Легко уклоняться от вещей, с которыми нет желания сталкиваться, переезжая из города в город каждую ночь.