— М-да... насчёт прошлой ночи... Тут до моего сведенья довели, что я, возможно, немного перегнула палку насчёт кое-чего, сделанного мною, и сказанного, так что...
— Правда? Например?
Не могу поверить, что он хочет, чтобы я произнесла это вслух. Он порой так сбивает меня с толку. Сначала он отчищает рвоту с пьяной девушки, показывая свою добрую сторону, а в следующий момент — пытается меня унизить. Ладно. Я замечательно постаралась вчера, чтобы оказаться в таком положении сегодня.
— Например, выпила слишком много и начала... ну, возможно, сложилось такое впечатление, что я... ревную к Клэр или доктору Браун.
— Ты имела в виду к доктору Шалаве?
Чёрт!
— Да, то есть, нет! Не доктор Шалава. Я не помню, чтобы называла её так. Но если называла, то извини. Я не хотела.
А возможно, и хотела.
— Не беспокойся, Сид. Мне кажется, ты становишься очаровательной, когда начинаешь так ревновать.
— Я. Не. Ревновала! — кричу я, и мой голос подлетает на несколько октав.
— Эм... девизом твоего стриптиза стало «то, где руки Лотнера никогда не окажутся, если он продолжит лапать доктора Шалаву».
Убейте меня прямо сейчас и никогда больше не позволяйте даже капле алкоголя оказаться на моих губах.
— Как прошёл гольф?
Лотнер смеётся.
— Я так понимаю, мы покончили с обсуждением прошлой ночи?
— Это бессмысленно. У каждого своя правда, разве что Сворли стошнило своими консервами на меня.
— Боже, как же ты отличаешься от всех остальных. Почему ты звонишь?
— Оу... я просто...
— Я, кажется, понял. Я знаю.
Знает? Да я сама до конца не понимаю, почему звоню, а он как может?
— Знаешь?
— Сегодня утром я оставил тебя одну сгорать от желания, так что тебе, кажется, нужна помощь, — его голос так и сочится уверенностью в себе или что более вероятно — самонадеянностью.
— Что? Нет, не поэтому я... эм...
— Прости, детка. Я даже представить себе не могу, как сильно это может ранить тебя сейчас. Чёрт, ты даже не можешь связно выразить мысль. Раздевайся. Я буду в десять.
— Ло...
Он вешает трубку!
— Привет, — говорю я с глуповатой улыбкой на лице.
Голубые глаза осматривают моё тело.
— Я, должно быть, рано пришёл, — размышляет он, скрестив руки на груди.
Я поворачиваюсь и иду в сторону кухни, слыша, как за спиной закрывается дверь.
— Что имеешь в ви....
Меня закидывают на плечо, и я взвизгиваю, когда он поднимается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
— Лотнер! — кричу я.
Он бросает меня на кровать и снимает с себя футболку.
— Голой... ты слышала, что я сказал по телефону?
Я киваю, впитывая в себя вид этой мускулистой груди и подтянутых мышц живота.