То, что с магами возникнут терки после битвы с Неназываемым, я понял сразу, тут нужно быть полным имбецилом, чтобы этого не просчитать. Но и сделать тоже ничего не могли. Остальные маги, осознав, что миссия по ликвидации ТВ потерпела крах, попрятались по своим норам, так что связаться с теми, кто мог принимать решения, не удавалось. Да и что им сказать? Дескать, я не я, и лошадь не моя?!
Да даже если и поверили, то это ничего не изменило. Мне пришлось бы раскрыться и объяснить, как я завалил Неназываемого. То есть рассказать как минимум о своем рассарстве. Напомнить, как быстро сделал стойку архир Тарногар? То-то и оно. На меня тут же начнется охота! А если еще и о божественной искре заикнуться… Тут уже точно тушите свет, гасите свечи. Что-либо предсказать становится совершенно невозможно. И если, допустим, маги отстанут, то прицепятся последователи богов. То есть произойдет смена шила на мыло.
Собственно, эту смену заинтересованных лиц мы и наблюдаем. Одно хорошо, произошло это не сразу, а спустя полгода. Маги, поступившись гордостью и авторитетом, что-то хотят замутить со жрецами. Понятно, что ничего хорошего ждать от этого нам не приходится. Остается только готовиться к очередному удару судьбы. Вот только каждый следующий удар чуть ли не на порядок сильнее предыдущего. Как бы не свалиться однажды…
– Что ж, думаю, Пиявка под номером семь заслужила премию…
Глава внешней разведки рассеяно кивнула, находясь в глубокой задумчивости и пытаясь найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации, но, как видно, безуспешно.
У меня тоже с идеями по нулям, но кое-кого, у кого идеи обычно не переводятся, я еще не слышал. А ведь обычно подселенец имеет привычку вылезать со своими советами и язвительными комментариями в самые неожиданные моменты. А сейчас, когда повод напрашивается сам собой – тишина, и это странно.
«Ау, Шиза! Ты где?»
«Ась?..» – лениво отозвалась подселившаяся в меня сущность.
Имени этой сущности я так и не узнал, потому продолжал обращаться к ней по названию психической болезни, превратив его в имя собственное. И хм-м… оно получилось женским. По крайней мере, я стал обращаться к ней именно как к женскому полу, и, кажется, это не преминуло сказаться на сущности соответствующим образом.
«Кого-то я давно не слышал, продолжал я общение. Ты случайно не в спячку впала, как сурок?»
«Ну, чего тебе надобно, старче? Чего пристал, как банный лист?»
«Ничего себе! – возмутился я. – Кто у кого внутренним голосом работает и кто к кому должен приставать в самый неожиданный момент со своим видением ситуации и комментариями?!»