– Совет полностью подвластен бессменному председателю, – Самина поймала себя на том, что цитирует ненавистный учебник по политпропаганде. – А мой отчим, в свою очередь, всегда готов поддержать мои инициативы. Как он может не прислушаться ко мне, когда речь идет уже о сотнях тысяч смертей? Поэтому я не преувеличу, сказав, что, соглашаясь на мое предложение, ты буквально сотрудничаешь с Харгеном и через него имеешь влияние на весь Альянс.
Безразличие. В глазах андроида оно было тем самым оружием, которое на любых переговорах вынуждало собеседника нервничать и сбрасывать карты. Самине нечего было добавить к сказанному, и теперь она напряженно ждала приговора. С этим император тянуть не стал.
– Речь, которой бы я аплодировал, если б мог. В начале войны у Харгена не было семьи, а значит, тебе меньше сотни лет, правильно?
– Мне двадцать пять.
– С глубиной моего восхищения твоим умом соперничает только степень разочарования собой. Я был захвачен в плен младенцем.
– Я доктор наук, – Самина понимала, что пожалеет о сказанном рано или поздно.
– Поражен, доктор. В твоем возрасте я был на побегушках у второго помощника младшего стюарда на круизном лайнере. Но теперь я предлагаю тебе глубоко вдохнуть, расслабить шейно-воротниковую зону, чтобы облегчить приток крови к мозгу, и попробовать взглянуть на ситуацию с разумной стороны.
Конечно, Самина напряглась еще сильнее. Болезненные спазмы пронзили мышцы вдоль позвоночника. Но она выслушает все, что скажет робот. В конце концов, на его стороне лишь слова.
– Ты приходишь сюда ночью, едва успевая до официального визита советника. Одежда и прическа не соответствуют деловому этикету Браны, значит, визит спонтанный. Где ты была, Самина? Корпоратив в лаборатории? Неудачное свидание? В любом случае, Харген знать не знает о том, что ты задумала. Ты пытаешься убедить меня, что у вас с отчимом доверительные отношения, но не подаешь идею сотрудничества через него. Ты приходишь сама. С детства приученная меня ненавидеть, ты небезосновательно боишься, но приходишь. Зачем же? Оказывается, чтобы это я предложил советнику помощь в таком, казалось бы, важном деле. Звучит нелепо, но говорит о многом. Например, о том, то Харгену не особо и нужны его смертельно больные подданные. О том, что он не ценит тебя вовсе и слушать не станет, так как в ответ на твое недоверие – не верит тебе.
Биолог сжала зубы. Пусть бьет. Ей ведь предлагали уйти, а теперь было поздно. Ее собственная маленькая казнь уже началась.
– Ты неплохой человек, Самина, и ты в отчаянии. Только лишь невероятные масштабы трагедии могли толкнуть тебя на этот шаг. Ведь не могла же ты не понимать, что, обращаясь ко мне за помощью, дискредитировала всю бранианскую науку и расписалась в бездействии властей. Если бы это