– Но не с простреленными черепами! – девушка перешла на крик.
– Дура, не кричи! Я тебя успокоить пытаюсь! У тебя месячные, что ли?
Она разъяренно уставилась на него безумными глазами.
– Успокойся! Хватит!
– Рот закрой! Все, достал! Я ухожу, сами тут оставайтесь. Подожду в машине.
Девушка решительно повернулась, закинула первый попавшийся рюкзак на плечо и двинулась к ближайшей рухнувшей кабине лифта. Однако дойдя до нее, она в нерешительности остановилась.
Недовольно сопящего Серегу привлек ее удивленный возглас.
– О! Ну, что? Передумала? – обернулся он к ней.
– Нет! – гневно произнесла она. – Веревок нет!
– Чего?
– Веревки! Их нет!
– Как нет?
– Вот так! Ни одной!
И действительно, веревки, по которым мы спустились несколько минут назад, вдруг исчезли. Взглянув вверх, я увидели всю ту же главную балку, на которой крепились лифтовые электродвигатели, но никаких веревок, вопреки ожиданиям, на ней не было. Они не были оборваны или перерезаны. Их просто не было, словно мы спустились по воздуху. Где-то наверху раздался хриплый смех, а затем оттуда вылетела пачка из-под сигарет. Пролетев в воздухе, она шмякнулась рядом с Андрюхой.
– Не понял! – напрягся Андрей, отбросив пачку ногой и недовольно посмотрев вверх.
– Что за дела? – спросил Дмитрий. – Эй, кто там наверху? Эй!
Снова раздался смех, но уже тише.
– Да кто там, черт возьми?
В следующую секунду, на верхней площадке показался человек, в старой военной форме. Следом за ним, еще один, но его форма была черной, а лицо скрыто маской аналогичного цвета. Тот, кто стоял перед нами, был хорошо знаком всем, кроме Кати. Профессор Штрасс, немец, у которого Андрюха украл дневник и карту прямо из чемодана. За ним стоял еще один человек, с маской на лице.
– Вы? Как это понимать? – с трудом подбирая слова, произнес Дима.
– Тихо! – хмуро произнес профессор, разглядывая ребят.
– Зачем вы сняли веревки?
– Тихо! – несколько помедлив, требовательно повторил тот, осматривая помещение.
– Какого черта?
– Заткнись, сказал же! Не надо шуметь!
– Дед, ты совсем сбрендил? – Андрей покрутил пальцем у виска. – Верни веревки!
– Ты все не уймешься? – рявкнул профессор, но затем взял себя в руки. – Я всего лишь отдал дань уважения этому месту. Много здесь нехорошего было…
– Какого? – спросил Дмитрий.
– Хм, а еще я слышал, о чем вы говорили. – Старик проигнорировал его вопрос, продолжая осматривать помещение, хрипло дыша. – Тут, много лет назад, произошло такое, о чем я даже сейчас не хочу вспоминать. Настолько страшное, что словами не передать. И я единственный, кто успел тогда унести отсюда ноги. Испытывая угрызения совести, я не мог найти покоя. Долгие годы.