Хотела Дженис всё вкусить. И положительно она ей отвечает. При этом не утратив «Ego» всё-таки своё.
И здесь я их совсем не осуждаю. Я сам на эти темы часто рассуждаю. Но возражений вовсе нету!
Ведь существует куннилингус как мужской ответ минету!
Хоть, если говорить формально, то это называется «феллацио» официально.
Дженис пила как конь, наркотики уже не принимала. Была уже близка к успеху — это ясно понимала!
Их с группой пригласили выступить на рок-фестивале в Монтеррее. Она блистала дважды там, как знамя, над ареной рея!
Так мир узнал её, ведь это Дженис Джоплин! Поёт волшебным голосом она! Пусть кто-то говорит, что воет, словно гоблин[1].
Она ждала Джей-Пи. Они с ним обручились. Ждала кольца так обручального она! Но ничего из этого не получилось.
С тоски вновь начала она не только пить, но и колоться, всё приближая дно бездонного колодца…
Хотела быть всегда лишь среди тех, кто её любил. Вновь в баре сильно напилась, то день её последний был. Домой вернулась, укололась. Но была утрачена, наверно, прежняя сноровка. Легла спать, больше не проснулась. Передозировка!
Вот так ушла бездарно та великая певица. И голос тот и тембр будет вечно жить, но вновь такому уж не повториться…
Глава XII
Перемещение № 5. Братья де Медичи
«Преступление нуждается лишь в предлоге…»
Аристотель
Вернула вновь назад меня машина. Государь мой торопился.
Сказал мне:
— Матушку проведай. Здорова ли — узнай, да от меня гостинец передай.
Даю тебе семь дён на отдых. Когда вернусь, будь здесь, как штык. Прощай!
Опять вернулся я в так полюбившуюся мне Моржанку. И матушка слезами радости умылась. С Егором мы ходили на рыбалку и собирали землянику мы в лесу, ведь лето возвратилось.
Я отдохнул, поправился, а время будто бы остановилось. Я на природе воздухом волшебным наслаждался, его я пил как сладкое вино, и привкус на губах моих остался.
Мне пенье птиц в лесу так радовало слух, что лучше музыки иной оно звучало. Я будто бы воспрял, ведь раньше был я к этим звукам глух.
Но возвращаться мне пора. Я путешествие готов начать сначала.
И вот я вновь в столицу славную попал. Мой Государь вернулся только через день. Тотчас меня призвав к себе, он строго обозначил суровое, серьёзное задание:
— Ну, князь, как там матушка? Здорова ли?
— Да, Государь, и шлёт тебе привет сердечный и поклон нижайший. Варений да солений я домашних тебе привёз и слугам передал.
— Благодарстую. Но к делу.
— Тебя я отправляю в земли Италийские. В волшебную Флоренцию. чтобы прояснил ты для меня то покушение дерзкое на братьев Медичи…
Вновь мы в подвал спустились. И процедуру прежнюю я тут же пережил. А вот и вспышка!