Так, говорили, например, что при свидетелях немалых, мочу он в золото однажды превратил…
А также оживил мертворождённого младенца графа Строганова. И многие иные он волшебны превращения творил…
Но вскоре в его жизни полоса вдруг чёрная пошла. С супругой вместе был из Петербурга выслан Калиостро за многие аферы и неблаговидные дела…
Здесь свой рассказ я вынужден прервать. Мой срок истёк. Опять машина меня возвратила к Государю. Он длительный мне отпуск предоставил, а после рассказал, как дни закончила свои Великая Екатерина.
Он рассказал мне, что таинственного было много в её кончине. Она болела долго. Распухали ноги у неё, и не могла ходить. А срок, предсказанный монахом Авелем, был близок!
В день смерти в тронный зал она вошла и вдруг узрела женщину, сидящую на троне. Была она бледнее смерти! Поняла, что то она сама! Упала, сознание потеряла. Врач остановку сердца констатировал…
Но есть ещё история одна, которую поведал Государь. Будто бы, в специальной комнате на постаменте на высоком она сидела в «нужном» стуле и оправлялась. И тут ей снизу место-то «причинное» копьём проткнули. Так от потери крови и скончалась…
Мой Государь опять грехи мне отпустил: в Моржанку зимнюю пустил. На санках я катался и в снежки играл. И каждый вечер у себя в покоях я Марьяну принимал. Она меня любила страстно. И время я провёл прекрасно! Но тут узнал я, что беременна Марьяна. И я буду отцом — от счастья был я пьяный!
Глава XVII
Детство «князя». Перемещение № 9
Дети пьяны постоянно — пьяны жизнью.
Туле.
Я преренёсся в город, что потом Калининградом прозван был. Своё он прошлое, конечно, не забыл. Ведь «всесоюзный староста» был старый человек с козлиной бородой, и, если бы не «краснопузые», его бы не узнал никто и никогда вовек…
Он был убог, несчастен и задавлен. «Кремлёвским горцем» втоптан он в дерьмо, практически, раздавлен… Его супругу ни за что, а просто из каприза, усатый «таракан» кавказский вдруг на нары посадил.
А Кёнигсберг, что крупным прусским городом однажды был, в совковый центр районный превратил. Там умер Кант, философ знаменитый, что придумал «вещь в себе», как образ вечности, реальности и были… Но Кант не знал, что, критикуя чистый разум, он погряз в борьбе теорий, что немало сущего сгубили…
А ведь в «совке» при дедушке усатом главным был его маразм…
В том городе проснулся маленьким мальчонкой я, как пророк, в волшебной были. Я был простолюдин, хотя дворяне у меня в печёнках, и окружающие все меня любили!
Там пушка, что от «тигра»-танка во дворе валялась; её никто не трогал (ведь поднять не мог), и во сне она не раз ко мне являлась!