Я просто возьму и отдам его «лучшей подруге».
Ага, как же!
Усмехнулась.
Акира слишком хорошо меня знала. Я буду снег носом рыть, но постараюсь отвоевать клуб. Потому что это мое детище. Потому что вышедшая из низов девочка смогла доказать, что и такие, как она, могут добиться в жизни большего. В конце концов, это моя жизнь, моя карьера. От «Койота» зависело мое будущее. И я не могу, просто права не имею уничтожить то, что так долго, усердно создавала. Ага, создала и собственными руками вручила Акире.
Дура, какая же я дура!..
Если и был шанс вернуть себе «Койота», то с момента заключения пари он уверенно улетучивался. Попытаться устроиться в «Айсхолдинг» без лицензии — глупейшее занятие, которое можно придумать. Мало того, совершенно бесперспективное.
Звонок, вырвавший меня из потока самобичевания, был слишком громким и звонким.
Автоматически взяла в руки планшет, ткнула в кнопку ответа и только тогда взглянула на дисплей.
Акира.
— Снежные бы тебя сожрали! — ответила вместо приветствия.
— Привет, я тоже рада тебя слышать. — Приторно-слащавый тон резал слух. Молоточки в голове застучали сильнее, захотелось шибануть планшет об стену, лишь бы избавиться от голоса Акиры, трещащего мне в ухо. — Надеюсь, наш вчерашний уговор помнишь.
«Сдохни, — подумала в отчаянии. — Болезненно и мучительно!»
— У меня есть месяц, — выдавила холодно. — Вот через месяц и позвонишь.
Отключила планшет. Грубо и бесцеремонно. По-другому я сейчас не могу. Не с ней.
Как же безумно болит голова!
— Стремно выглядишь.
Я повернулась, с мучительным усилием взглянула на проем двери. Туда, где стоял, облокотившись о косяк, Шаи. Рыжая шевелюра зачесана назад, серые глаза сужены. Он смеялся! Надо мной смеялся.
А мне совсем не до смеха.
— Шаи, у тебя синяк на лице. Ты снова подрался? — Я все же приподнялась. Ощущая, как голова разом стала чугунной и в нее изнутри постучали молотом. Зазвенело в ушах, в черепной коробке, и комната заметно покачнулась. Пришлось зажмуриться и снова открыть глаза.
Шаи уже не было.
Я поднялась. Обхватила голову руками, иначе мозг пытался покинуть ее, многострадальную.
— Шаи! — сказала, войдя в кухню. Брат разливал кипяток по стаканам. Даже не обернулся.
— Я с тобой разговариваю. Ты снова подрался? — Устало опустилась на стул. Как же раскалывается голова…
Шаи поставил стакан на стол передо мною и щелкнул меня по носу.
— Сам разберусь, сестренка, не маленький.
— Твои разборки до добра не доводят! — Я дрожащими руками обняла горячий стакан. Меня колотило. Не расплескать бы.
Первый же глоток обжег язык, но блаженной влагой протек по горлу. И даже в висках затихло.