А с другой стороны, какой был смысл давать ему надежду? Чтобы он потом разочаровался?
Разумеется, как только Нерх протянул руку, соседняя дверь открылась, и оттуда выбрался, держась за голову, наш общий сосед. Весь какой-то помятый, с торчащими во все стороны волосами, словно с бодуна, и откровенно не выспавшийся. При виде нас он прищурился и не преминул тут же съязвить:
– О, у вас тут интим… надеюсь, я не помешал?
– Очень даже помешали, – решительно заявила я, буквально на миг опередив нахмурившегося ниманца, после чего обернулась, оставила букет на стоящем возле двери стуле и крикнула в комнату. – Кыш! Когда проснешься, поставь цветы в воду!
– Угу, – донеслось оттуда невнятное.
Я кивнула, не сомневаясь, что этот соня продерет глаза в лучшем случае к обеду, после чего протянула руку удивленному коллеге и так же решительно заявила:
– Спасибо за предложение, Рейдор. Я с удовольствием с вами позавтракаю.
Эль Гарр ушел к себе и демонстративно захлопнул дверь, но хотя бы проход освободил, иначе нам пришлось бы протискиваться мимо него, и в этом случае я бы точно нарушила безопасную дистанцию: коридор в этой части башни оказался до безобразия узким.
В столовой, как и ожидалось, было многолюдно. Адепты с нескрываемым любопытством косились на нашу парочку, но эль Нерх сразу увел меня к преподавательским столам, подальше от толчеи, и даже был так любезен, что собственңоручно принес из раздатки завтрак. Мне – свежие фрукты и пару бутербродов, которые я заказала заранее, себе – горячий хлеб и тарелку с ароматной кашей. И еще зачем-то прихватил целых три эклера, который я, к слову, терпеть не могла.
Аппетита, правда, не было. Не только потому, что за три года я отвыкла есть, находясь при этом на всеобщем обозрении, сколько из-за ниманца. Неестественно прямой, абсолютно бесстрастный, эль Нерх был всецело поглощен собой и стоящей перед ним кашей. Его длинные тонкие пальцы отламывали хрустящий хлеб по маленькому кусочку, прежде чем отправить в рот. На его тарелке всегда волшебным образом сохранялась чистота. При этом он не делал ни единого лишнего двиҗения и выглядел настолько безупречно, что мне со своими бутербродами было неловко сидеть рядом с ним.
Нет, обязательный для каждого адепта курс по этикету я давно освоила и при необходимости не опозорилась бы даже на королевском приеме. Но для меня все эти условности были суровой, подчас утомительной необходимостью, а для эль Нерха они являлись частью привычной жизни. И я, даже после того, как много раз наблюдала за ним, ещё будучи адепткой, до сих не могла привыкнуть к этому зрелищу.