Он продолжал идти с ней, двигаясь медленно, а затем…
— Можно я задам тебе вопрос?
— Давай, — ещё одна улыбка от неё. Но свет в её глазах потускнел.
— Ты действительно не знала? Я имею в виду, о своём бывшем. Ты не знала, что парень был…
Она прекратила идти. Солнечный свет упал на неё.
— Я не знала, что Хью был убийцей. Я понятия не имела, что мужчина в моей кровати, мужчина за которого я собиралась замуж, мучил и убивал женщин, — теперь её улыбка сошла на нет. — Если бы я знала, я бы остановила его. Я бы пошла в полицию. Я бы попыталась помочь тем жертвам, — её подбородок приподнялся. — Последнюю он убил в ночь перед… ты знал об этом? Если бы я только поняла, что происходит… Я бы могла спасти её. Её мертвое тело было… — но она прервалась, качая головой.
Элис стала слишком бледной в солнечном свете. Он был полным ублюдком, но продолжил подталкивать её, когда произнёс:
— В твоём доме были найдены фотографии.
Элис отшатнулась и выдернула свою руку из его.
— Я не знала, что они там. Хью, должно быть, спрятал их под полом. Я… я ходила однажды к мозгоправу. Мне было так страшно, всё время страшно, и он сказал мне… мозгоправ сказал мне, что Хью, вероятно, положил их туда, поскольку хотел вновь переживать свои преступления. Ему нравилось держать фотографии близко со мной. Так как я выглядела настолько похожей на его жертвы, Хью мог думать о фотографиях преступлений, он мог думать обо мне и…
«Грёбаный сукин сын». Слеза только что скатилась с её щеки.
— Прекрати, — Зандер знал эту теорию. Она всплыла и в офисе ФБР тоже.
Жертва или убийца. Вечные дебаты, когда доходило до Элис Мэй.
Её дыхание сбилось и стало учащенным.
— Почему ты только однажды ходила к мозгоправу? — более мягкий вопрос, и он тщательно наблюдал за ней.
— Поскольку к концу сеанса, я поняла, что он говорил больше о Хью, чем обо мне. Всё возвращалось к Хью. Мозгоправ… я клянусь, он был одержим убийцами. Он думал, что было что-то во мне, что связало Хью и меня вместе. То, что я тоже была испорчена внутри.
Зандер выругался.
— Он сказал тебе это дерьмо?
— Нет, он использовал намного лучшие слова. Но он действительно ожидал в течение нашего сеанса, эм, я думаю, он назвал это: «распутывание тьмы моего разума», — она покачала головой. — Раскрытия моей души незнакомцам нет в моём списке того, что нужно делать. Даже просто разговор об этом с тобой, своего рода, требует всей моей храбрости.
Его глаза расширились.
— Тогда почему ты говоришь мне об этом?
— Потому что я считаю, что ты имеешь значение. И я не хочу потерять это из-за тайн, — она распрямила свои изящные плечи. — Я не знала. Я никогда не участвовала в чем-либо, что он делал. И если бы я могла вернуться, я бы остановила «Тайного поклонника».