Все предметы снова аккуратно разложила по местам, а штуку, которую достала из собственной головы, с большой осторожностью положила в шкаф с косметикой. Посмотрит на нее утром.
Когда она легла в кровать, ее знобило. Мона натянула на себя одеяло и, свернувшись калачиком, приложила руку к ноющей ране – снова сочилась кровь. Надо было попросить у Яна каких-нибудь его таблеток, мрачно подумала она, перед тем как погрузиться в сон.
* * *
Утром встала раньше запланированного, не могла толком спать. Всю ночь в каком-то полубреду она касалась раны, проверяя, не сочится ли кровь, думала о Яне и графине, о том, зачем они ей, ведь они были балластом. Еще полгода тому назад она бы даже не стала с ними разговаривать, как так получилось, что оба стали ей так дороги? Что будет, если они не придут? Сможет ли она уехать, оставив их здесь? Сможет ли она их вытащить потом? А хотят ли они сами, чтобы она их спасала? Ведь если человек сам не хочет спасения, то никто ему помочь не в силах.
Мысли разрывали ее на части, и в пять часов Мона устала с ними бороться. Выглянув в окно, где хлестал дождь с мокрым снегом, девушка окончательно расстроилась – не самый лучший день для побега. Нет уверенности в том, что Ян и графиня поедут с ней. Возможно, ей стоит задержаться и потратить время на то, чтобы убедить их? Но с другой стороны, чем больше она здесь сидит, тем слабее ее собственная воля. Тем выше шансы на то, что Кирилл обо всем узнает и снова запрет ее в комнате с крысами.
Нет, если уж наметила цель, надо идти к ней несмотря ни на что.
Осторожно встав с постели, Мона направилась в ванную, с удовольствием окинула ее взглядом – несмотря на темноту, усталость и общий ужас всего происходящего, вчера ей удалось качественно ее убрать, не оставив никаких следов собственной операции. При мысли о произошедшем она даже немного распрямила плечи и слегка улыбнулась – подумать только, она смогла сама разрезать себе затылок и при этом не грохнуться в обморок и не перерезать себе шею!
Размотала полотенце и приложила руку к затылку – кровь запеклась и больше не лилась.
Быстрым шагом вышла из ванной и отыскала в шкафу шапку, которую натянула на голову, чтобы скрыть следы вмешательства – сошлется на болезненное состояние. Снова вернулась в ванную и выдвинула ящик с косметикой, куда вчера положила бомбу.
С превеликой осторожностью она достала крошечную капсулу и уставилась на нее, не совсем понимая, что видит. Капсула была полой.
Маленький пластиковый пузырь без начинки.
Никакая это не бомба и ничего бы она с ее головой не сделала. Мона даже рассмеялась. Какая же она дура! Ну конечно, никто бы не стал засовывать ей в голову снаряд и так рисковать. Папа бы этого не допустил, – с теплотой подумала она и тут же себя одернула: он допустил, чтобы она попала в психушку. Жаль, что пришлось подвергнуть себя такой пытке, но зато теперь она уверена, что на ней нет никаких маячков и никто не сможет отследить ее движения и уж тем более убить ее.