— М-м? — Лиза замерла с чашкой в руке, слушая мать.
— Лиз. Это пора прекращать, — вместо жены отозвался отец, — девятнадцать и девять — это разные цифры. Ты как будущий экономист должна это понимать.
Девушка поставила чашку и принялась медленно крутить её на столе, пытаясь думать спокойно.
— К чему ты это говоришь, пап? — сухо спросила она.
Николя прокашлялся в кулак и поднялся из-за стола. Лиза встала следом, осталась сидеть только Ольга, глядя с тревогой то на мужа, то на дочь.
— Пора принимать всю ответственность, Лиз. Хватит. Ты просто обязана быть серьёзной, — твёрдо продолжил говорить отец семейства, — я позволял тебе эти побеги к бабушке и прочее ребячество, понимая, что подобные моменты должны быть в жизни любого подростка. Но ты уже не подросток, дорогая. Уверен, что это всё влияние отпрысков де Латура. Мальчишки совсем отбились от рук. И ты уподобляешься им. Я должен пересмотреть своё решение о вашем общении.
— Пап! — Лиза гневно бросила на стол смятую ею салфетку, — это уже слишком. Что ты от меня хочешь?! Мам?!
Теперь она поглядела на Ольгу. Та лишь развела ухоженными руками, бессильно качая головой. Посуда перед ведьмой задрожала, а лёгкие занавески, за спиной ничего не подозревающего отца, принялись колыхаться, словно от порывов ветра. Лиза на мгновение закрыла глаза, заставляя себя ровно дышать, как и учила Серафима. Ей надлежало сдерживать себя в присутствии семьи, как бы сложно при этом не приходилось.
— Мы не давим на тебя, дорогая. Но пойми, нам приходится нелегко. Федерико Конте воспитанный, умный, блестяще образованный молодой человек. Это идеальная партия, — матери осталось в придачу к её медовому голосу начать гладить своё чадо по голове, вот уж точно та самая голова задымилась бы.
Лиза фыркнула и обошла стол, стараясь держаться подальше от острых столовых приборов. Мало того, что насилие над живым человеком вообще запрещено, да и над неживым тоже, так ещё неизвестно кем семейка достопочтенного Конте является. И как свою родную дочь не жалко?!
— Он прекрасная партия для тебя? — Лиза кинула взгляд на мать, — или для тебя?
Теперь ведьма нахмурилась, глядя на Николя.
— Что за глупости? — отец одёрнул свой пиджак, — и к тому же, это не разговор за завтраком. Нам всем пора. Поговорим вечером. До этого времени у тебя будет возможность всё взвесить и обдумать, я полагаю.
— Я не собираюсь ничего взвешивать! — выкрикнула Лиза и побежала вон из столовой, взбегая через две ступеньки по лестнице к себе в комнату.
Стоило ведьме войти, как она больше не сдерживалась. Вещи летали, сбивая друг дружку. Подушка с кровати врезалась в старинный торшер, и Лиза в последнюю минуту остановила его, не давая разбиться о паркет. Она бессильно сотрясала кулаками, заставляя всё падать на пол, и сама села на ковёр.