Глава 26
Алексей оставил машину на парковке возле ресторана и ненадолго остановился возле неё. Он провёл взглядом по окнам «Медлара», вспоминая, что именно в этом месте отец впервые представил ему свою будущую, и он уверен, что последнюю, жену. Он в тот день вернулся из Лондона, буквально только сошёл с трапа самолёта, как ему велели явиться сюда.
Как он ждал тогда этой встречи… сейчас удивительно было вспоминать тот момент. Эта женщина прочно вошла в их жизнь, причём отвоевала себе значительную часть в его сердце, и теперь её оттуда не выкуришь. Алексей улыбнулся, и пошёл к крыльцу здания. Мысли о Наталье помогли поднять настроение и немного успокоиться.
Он заставил себя открыть дверь и войти в ресторан. Его тут же встретили, услужливо интересуясь, заказан ли столик, и стоило Громову сказать, что его ожидают, как администратор проводил его в зал. Алексей обвёл взглядом просторное помещение, находя отца за одним из дальних столов. Сам зал был уютно разделён на несколько секторов, отгороженных друг от друга витражными арками.
Молодой человек поблагодарил администратора и спустился на пару ступенек, входя в зал. Он сосредоточенно и неспешно прошёл по ковровой дорожке, ему казалось, что он шёл год… Михаил встал из-за стола, когда сын приблизился к нему и мужчины некоторое время молчали, просто глядя друг на друга. Алексей очнулся первым и нерешительно протянул руку отцу. Громов старший в смятении пожал предложенную ладонь, и сын ощутил, как она дрожала. Его и самого едва не колотило от волнения, а голос охрип, когда он поздоровался.
Михаил глухо ответил, и мужчины сели за стол, с такими лицами, будто собирались решать судьбу мира. «Слова не имеют значения» — напомнил себе Алексей и кивнул в сторону воротника на рубашке отца.
— У тебя пятно от йогурта…
— Где?.. — Михаил растерянно оглядел себя, не замечая ничего.
— Вот здесь, — сын рискнул немного податься вперёд и протянул руку, указывая на воротник.
— Это… это всё Оля… кормила меня перед уходом… «чтоб живот не грустил»…
— «Чтоб живот не грустил»… — молодой человек одновременно с отцом припомнил слова своей сестры.
Всегда так говорила, когда впихивала ему ложку в рот с любой ерундой. Алексей не удержался и тепло улыбнулся, глядя на свои руки, в которых сминал салфетку. Михаил посмотрел на сына, и стоило лицу Алексея озариться внезапной улыбкой, как проклятое сердце заколотилось, да так, что перехватило дыхание. Чёртов мальчишка… глаза мужчины помимо его воли увлажнились, и он принялся глядеть в окно.