— Так для чего же? — потребовал продолжить молодой человек.
— Только для того, чтобы он вас увидел.
— В смысле? — приподнял брови Алексей.
— Когда он починил машину, я заявила ему — Эрнест! Я не могу ответить на ваши чувства, как и принять их! Ибо моё сердце занято другим.
— К чему вы ведёте, Мария? — вздохнул Громов.
— Когда вы спустились к машине, он видел вас. Я обманула его, заявив, что вы и есть тот самый мужчина в моей жизни! — подвела итог Зельберг.
Алексей замер, огорошенный подобным заявлением.
— Хотите сказать, что отшили своего поклонника, велев ему перед этим починить чужую машину, а затем заявили, что у вас есть другой?..
— Именно так, — Мария закинула ногу за ногу, удобнее располагаясь на диване, — в трубку он плакал, заявляя сквозь слёзы поражения, что никогда не сможет тягаться с таким концентратом тестостерона…
— Мария, — Громов устало вздохнул, — это всё конечно…
— Дорогой Алексей, — не дала ему опомниться хозяйка дома, — я искренне приношу свои извинения за этот сумбур. Вы простите коварную старую женщину? Смею ли я надеяться, что увижу вас ещё раз в этом доме?
Зельберг поднялась, подходя к гостю ближе.
— Не сомневаюсь, что поклонников у вас осталось немало, — проворчал Громов, — хотите использовать меня и против них?
— Ах, негодный мальчишка! — хихикнула Мария, хлопнув молодого человека по груди, — Боже… какие мышцы… ступайте, пока мой радикулит не пошёл на конфликте маразмом…
Михаил сердито наблюдал за тем, как продолжала приводить себя в порядок жена. Вениамин тёрся о его ногу, пытаясь успокоить хозяина, и конечно полностью был с ним согласен. Но только хозяйка была непреклонна…
— Тебе совсем недавно врача вызывали, Наташ. Куда ты собираешься? — нахмурился Громов, глядя, как жена копается в шкафу, перебирая разноцветные просторные наряды.
— К твоей будущей невестке! — проворчала Наталья, скептически прикладывая к себе то ярко-жёлтое трикотажное платье, то синюю тунику.
— Что за нелепое заявление? И лучше синее… — вздохнул Михаил и присел в кресло.
— Пф-ф! — девушка ухмыльнулась, глядя в своё отражение, — наивный, ты Миш. За своим упрямством, однажды не заметишь, как дедушкой станешь!
— Наташ… — мужчина поднялся, подходя к жене, и бережно обнял со спины.
Его руки с нежностью коснулись её живота, ощущая под пальцами, как знакомо его приветствовал младший сын. Наталья не могла видеть, как дрогнули губы мужа, и он на мгновение прикрыл глаза. Сколько времени прошло с тех пор, когда этими руками он ощущал своего первенца?
Особенно младший Громов любил выставлять свою ладошку, и тогда оставалось приложить к животу свою большую ладонь, в знак их каждодневного приветствия. Это было их ритуалом. Многие годы. Как давно это было? Мужчина вздохнул, понимая, что пропустил половину слов жены, и теперь она сердито ворчала на его рассеянность.