- Дай посмотреть, - попросил я.
Он передал мне три карты.
- Ну? - продолжил Рэндом. - Они от Бранда? Он единственный, кто сейчас умеет делать Козыри.
- С Брандом у меня нет никаких дел, кроме как прикончить его.
Но я уже знал, что эти карты - не Бранда. Не его стиль. Вообще незнакомый мне стиль. Хотя и не стиль меня сейчас занимал. Занимал меня тот третий, которого никогда не видел Рэндом. А я - видел. Я смотрел на лицо юнца, который выступил против меня с арбалетом у Двора Хаоса, узнал меня и решил не стрелять.
- Мартин, кто это? - Я протянул карту.
- Тот самый, кто сделал дополнительные Козыри, - ответил он. - Заодно нарисовал и свою. Я не знаю, откуда он взялся. Какой-то приятель Дары.
- Врешь, - повысил голос Рэндом.
- Спроси у Дары, - сказал я и повернулся к ней.
Она все еще стояла на коленях рядом с Бенедиктом, хотя тот уже сидел на полу и перевязка была закончена.
- Ну так как? - повторил я, помахивая перед ней картой. - Кто это такой?
Она взглянула на карту, на меня и улыбнулась:
- Ты что, действительно не знаешь?
- А зачем бы я спрашивал?
- Посмотри на него снова, а потом взгляни в зеркало. Он твой сын, как, впрочем, и мой. Его зовут Мерлин.
Меня нелегко потрясти, но это было что-то. Голова пошла кругом, но мозг быстро соображал. Да, при должное разнице во времени - вполне возможно.
- Дара, - спросил я, - чего ты хочешь?
- Я тебе уже сказала, проходя Образ, что Амбер должен быть разрушен. Я хочу принять в этом посильное участие.
- Тебе достанется моя старая камера, - сказал я. - Нет, соседняя. Стража!
- Корвин, все в порядке, - произнес Бенедикт, поднимаясь на ноги. - Все не так плохо, как кажется. Она может объяснить.
- Пусть начнет.
- Не сейчас. В приватной обстановке. Только для членов семьи.
Я отослал пришедшую на мой зов стражу.
- Ладно, пройдем в одну из комнат над залом.
Бенедикт кивнул, и Дара взяла его под левую руку. Рэндом, Джерард, Мартин и я проследовали за ними. Я оглянулся на пустой зал, где мой сон обратился явью.
Такие вот дела.
Я перевалил через гребень Колвира, подъехал к своей гробнице и спрыгнул с лошади. В прохладном сумрачном помещении стоял еле уловимый запах плесени; я открыл гроб. Пусто. Хорошо, а то я уж сомневался - вдруг увижу там себя самого, живое (мертвое, конечно) доказательство того, что, несмотря на ориентиры и интуицию, я каким-то образом забрался не в ту Тень.
Выйдя наружу, я почесал Звезде нос. Светило солнце, дул прохладный бриз. Мне вдруг захотелось в море. Вместо этого я сел на скамейку и занялся трубкой…
Мы поговорили. Дара сидела, поджав ноги, на коричневом диване, улыбалась и повторяла историю своего происхождения от Бенедикта и адской девы Линтры, своего детства, проведенного во Дворе Хаоса - кошмарно неэвклидовом местечке, где даже время вело себя до крайности странно.