— Вы мой текущий проект. — Он хищно улыбнулся. — Мне надо сделать так, чтобы вы выступали на сцене.
Амалия отпила вино, ощутив его безошибочный смолистый привкус.
— Вам нравится? — спросил он. Она кивнула. — Хорошо. Это старинное вино, которое производится на нашем острове.
— Вы сами его производите?
— Нет, мы сдаем нашу землю в аренду виноделу, который делает вино под маркой острова.
Пища была вкусной и ароматной. Амалия радостно принялась за нежную баранину на косточке, фаршированную запеченными помидорами и перцем. Талос тоже съел немало. Опустошив свою тарелку, он доел последние кусочки в контейнерах, а потом отложил вилку.
— Вы ведете себя не как принц, — сухо заметила она.
— А как должен вести себя принц?
Подумав, она ответила:
— По-королевски.
Он громко расхохотался:
— Я оставляю эту прерогативу своим братьям.
Они непосредственные наследники. Гелиос займет трон после того, как мой дед…
Его голос слегка дрогнул. Амалия не заметила бы этого, если внимательно не наблюдала за Талосом.
— Когда наступит время, — спокойно договорил он. — Тесея тоже готовят на роль короля на случай, если что-нибудь случится с Гелиосом. — Увидев ее шок, он прибавил: — Никто не знает, что будет завтра. Наш отец был наследником престола, но жизнь бросила ему вызов, когда он был всего лишь на несколько лет старше, чем я сейчас.
Автокатастрофа. Трагедия, обрушившаяся на семью Каллиакис четверть века назад, оставила сиротами трех молодых принцев. Глядя на Талоса, она не смогла представить его ребенком. Ее внезапное искушение накрыть его большую руку своей ладонью и прошептать слова утешения, было остановлено жестким предупреждением в его взгляде. Он словно говорил ей: «Мне не требуется ваше сочувствие. И это не обсуждается».
— У ваших братьев в детстве были особые привилегии? — спросила она.
Он улыбнулся:
— Нет. Привилегии были у меня. Мне повезло. Меня воспитали, не возлагая на меня надежды. Я просто должен был защищать своих братьев в случае необходимости. Даже мое имя говорит само за себя. В древней мифологии Талос был защитником и гигантом из бронзы.
Ее тело покрылось мурашками.
Что-то подсказывало ей, что этот человек будет яростным защитником, и дело не только в его телосложении.
Она откашлялась.
— Разве не полагается старшим братьям и сестрам защищать младших, а не наоборот?
Он шире улыбнулся:
— Как правило. Но я был таким крупным от рождения, что мои родители знали: моя роль — защищать своих братьев от тех, кто захочет навредить им или нашей стране.
— И вам часто приходилось их защищать? — спросила она.