— Мисс Лиз! Я не хочу уезжать.
Лиз ласково улыбнулась.
— Милая, тебе не нужно уезжать. Я уже говорила тебе. Это твой дом, пока ты хочешь быть здесь.
Я не выдержала.
— Замолчите! Прекратите ей это говорить. Это не ее дом. А вы — не ее мать!
Она моргнула и сделала шаг назад.
— Я не пытаюсь занять место твоей матери, Эмбер.
— Вранье. — Ярость и что-то еще, что требовало выхода, бурлило во мне. Я начала идти через комнату.
Оливия стояла передо мной, прежде чем я смогла подойти к Лиз. Она вытянула руки, двигая пальцами. Одним быстрым движением Лиз взяла Оливию на руки.
Я застыла в добром футе от них. Оливия потянулась и обвила руками шею Лиз. Горячая и яростная эмоция пронзила меня насквозь и перехватила дыхание. Предательство. Я понимала, что это безосновательно.
Оливия не знала, что она делает, но вся воинственность, которая была во мне — пропала.
— Что здесь происходит? — спросил Кромвел, останавливаясь рядом с Лиз.
— Эмбер хочет уехать, — сказала Оливия. — Мне придется уйти?
Кромвел вошел в комнату и положил руку на спину Оливии.
— Нет. Тебе не нужно уезжать. Эмбер просто устала и запуталась. Возможно, вам стоит лечь спать пораньше. Уверен, утром она почувствует себя лучше.
Оливия положила голову Лиз на плечо. Она что-то пробормотала, но я не смогла расслышать.
В моих ушах звенело, снова накатила тошнота. Я опустила голову и прошла мимо них. Я прошла по широкому коридору и поднялась по лестнице. Мне казалось, что сердце разбилось на миллион кусочков.
Как только я попала в свою спальню — захлопнула дверь за спиной. А затем еще раз. Это действие каждый раз заставляло меня чувствовать себя лучше, когда я ссорилась с родителями.
Но сейчас это не помогло.
Я медленно сползла по закрытой двери и глотнула воздух. Я потеряла контроль над Оливией в пользу абсолютно незнакомых людей за пару минут. А еще они меня ненавидели и планировали отправить в какое-то богом забытое место, как только я сделаю что-то не так.
Я заснула с трудом, какой сюрприз.
Солнце едва выглянуло из-за гор, когда я уже вылезла из кровати. Сама не знаю, по какой причине я шла по тихому дому в поисках комнаты моей мамы, засунув руки в карман толстовки.
Она сидела в кресле-качалке, глядя на большое окно, ведущее в передний двор. Мягкие локоны обрамляли ее бледное лицо. Волосы казались чуть более растрепанными, чем вчера. Рядом стоял нетронутый стакан воды.
Стараясь игнорировать острую боль в груди, я пересекла комнату и села рядом с мамой, скрестив ноги и положив подбородок себе на руки.
— Здесь что-то не так. — Я остановилась и нервно рассмеялась. — За исключением очевидного. Но они ненавидят меня. Думаю, они все могут делать разные вещи.