Наркобарон тем временем находился в состоянии шока, из которого мне его пришлось вывести тычком локтя в бок.
– Пойдём-ка глянем, не обманул ли нас твой дружок.
Обе сумки и впрямь лежали в багажнике. Я открыл одну, затем вторую – вроде всё на месте. Кстати, багажник объёмистый, хватит места и для такого толстяка, как Сальвадо.
– Полезай.
Тот с кряхтением кое-как забрался внутрь, втиснувшись аккурат между сумок с деньгами.
– Охраняй мои миллионы, – сказал я ему перед тем, как захлопнуть крышку багажника.
Повернулся к публичному дому, махнув рукой. Мои орлы за исключением всё ещё охранявшего пленных Лео один за другим двинулись к машине.
– Мы что, не будем его кончать? – спросил Рауль, поигрывая «Томпсоном».
– У меня есть идея получше. Отвезём его в Штаты и сдадим на руки людям Гувера. Вернее, я сдам, вам-то «светиться» ни к чему. То-то директор ФБР обрадуется! Надеюсь, этому борову впаяют как минимум пожизненный. А с вами рассчитаюсь, как положено. И за ухо отдельно, – повернулся я в сторону несчастного Захарии.
В этот момент мой взгляд упал на крыльцо борделя, на котором стояла худенькая фигурка, в которой я узнал того самого мальчонку. На этот раз он был уже в одежде.
– Подождите, я сейчас. Рауль, пойдём, будешь переводить.
Вернувшись, глянул парнишке в глаза.
– Как тебя зовут?
– Марио.
– Сколько тебе лет?
– Двенадцать, сеньор.
– Как ты здесь оказался, Марио? В смысле, в публичном доме?
Дальше я услышал грустную историю о том, как мальчишка рос в многодетной семье, пока мать пятерых детей не умерла от малярии. Отец, и до этого не считавшейся примерным семьянином, после смерти жены и вовсе слетел с катушек. Бутылка стала его лучшей подругой. А когда в прошлом году его 11-летний сын попался на глаза хозяину борделя, и тот предложил попросту купить ребёнка за 500 песо – горе-папаша согласился без малейших угрызений совести.
Парнишке денег не платили, но кормили и одевали, вот только за это приходилось расплачиваться собственным телом. Помимо Сальвадо у него было ещё двое мужчин, правда, появившихся в борделе однократно. А вот глава наркокартеля заезжал как минимум раз в неделю.
Слушая его, я всё больше мрачнел. У меня появилось стойкое желание кастрировать этого борова прямо сейчас, только усилием воли я сумел себя удержать от экспрессивного поступка. Хотя, может быть, и зря. Когда он окажется в тюряге, я постараюсь сделать его жизнь за решёткой похожей на ад.
– У тебя есть родные?
– Да, в Эрмосильо живёт тётка.
– Она тебя сможет приютить?
– Наверное. Когда мама умерла, она приезжала и хотела забрать меня и младшую сестру, но отец нас не отпустил.