– Знаешь, Мастос, – сказал он с небывалым сожалением в голосе, – мне жаль, что я так дурно обошелся с Лалеей.
У меня слезы подступили к горлу: король вспомнил о своей маленькой и хрупкой жене с острова Симм.
– Я ведь знал, что ее дразнят Бесплодной Сливой. Даже мне это прозвище казалось забавным. Какой же я был дурак. – Государь судорожно вздохнул и потянулся пальцами к горлу, будто его сдавливала невидимая удавка, а он пытался ее ослабить. Затем взглянул на меня с испугом и доверительно прошептал: – Не подумай, будто я схожу с ума. Но я видел ее вчера. Она вошла в комнату в белом платье, села у кровати и погладила меня по голове, как много лет назад. Мне кажется, Лалея уже умерла и теперь зовет меня за собой. Мне страшно, но, похоже, я уже готов. Тем более когда знаю, что она ждет меня на той стороне.
В ту ночь он и отошел. А я, раздавленный горем, бродил по замку, пока не встретил… королеву-вдову. Оказывается, она сама, а не ее призрак, вернулась из добровольного изгнания, чтобы проститься с супругом. Я не смог утаить от нее этого разговора. Мне хотелось чуть облегчить ее боль – а по глазам я видел, что страдает она неимоверно. Выслушав меня, королева улыбнулась и спокойно промолвила:
– Хорошо.
Через пару дней ее нашли повешенной в библиотеке дворца. Рядом лежала записка: «Он ждет меня на той стороне. Не могу его обмануть». В тот момент королевская династия оборвалась.
И если честно, я не знаю, о ком весь этот рассказ. О старом короле, королеве, графине или Роуэне? А может быть, обо мне самом? Я бежал из дворца, но помнил, что за предсказание оставил мне Сияющий. Мне предстояло построить свою империю. От одного у меня было пророчество, а от другого – список имен. И я не подвел их обоих. С теми силами, что мне удалось собрать за десятки лет, я без труда нашел вольного копейщика Гардио, которого раньше знал как Роуэна Штольского.
Его новое имя поначалу показалось мне странным, незвучным для Королевства. Но позднее я узнал, что на языке острова Симм «гард» означает цветущий сад, а «ио» – сливу. Было ли это совпадением, или же Роуэн так отдал честь королеве, чье невмешательство позволило ему появиться на свет и чья забота так запомнилась маленькому мальчику? Той, что могла бы стать его истинной матерью, не сойдись звезды иначе. Спросите у него об этом, когда все закончится.
* * *
Больше ничего не было. Я сидела, словно в забытье, настолько далеко меня перенес рассказ Мастоса о рождении и детстве моего друга. Пальцы слегка подрагивали. Я налила себе воды из графина, стоявшего на столе, и отпила половину, чтобы успокоиться.